REUTERS

Спасительный удар на деле может обернуться промахом: план главы ЕЦБ Марио Драги по спасению евро в равной мере разочаровывает биржевиков, должников и кредиторов. Центробанк начинает дублировать правительство, риски Германии по гарантиям растут.

Еще недавно в биржевых кругах Марио Драги слыл человеком, хорошо понимающим рынки. Глава Европейского Центробанка (ЕЦБ) много лет проработал в инвестиционном банке Goldman Sachs, среди его академических учителей были такие авторитетные экономисты, как Пол Самуэльсон и Франко Модильяни, а во время фуршетов в банковской столице Франкфурте-на-Майне аристократичному итальянцу удавалось с блеском поддерживать беседу как о новейших стандартах финансовой отчетности, так и о тонкостях игры в гольф. В финансовом мире его назвали "Супермарио".

Но на позапрошлой неделе его репутация пострадала. Когда 2 августа Драги начал пресс-конференцию, посвященную результатам заседания совета ЕЦБ, которую все ждали с таким нетерпением, курсы акций рухнули, на мировых финансовых площадках заговорили о "разочаровании", "досаде" и "холодном душе". Глава ЕЦБ, возмущался один брокер с нью-йоркской Уолл-стрит, обошелся с инвесторами, "как с горсткой глупцов".

На самом деле Драги обошелся с биржевыми торговцами как нельзя хуже: он обманул их ожидания. Ведь всю предшествующую неделю курсы акций и облигаций росли — после того как на конференции в Лондоне Драги намекнул, что в скором времени вновь начнет масштабную скупку долговых бумаг южноевропейских государств.

Когда же 1 августа во Франкфурте-на-Майне Драги выступал перед журналистами, речь шла уже не об оперативной скупке, а об "условиях", выдвигаемых должникам. Глава Центробанка говорил о различных "вариантах", которые могут быть внимательно "изучены" "комиссиями" и рано или поздно реализованы. И подчеркнул: "могут", а не должны. Словом, вместо "Большой Берты", с которой Драги обычно любит сравнивать свои спасательные операции, он на этот раз продемонстрировал что-то мелкокалиберное.

Последний проект спасения валютного союза может обернуться очередным провалом. На позапрошлой неделе Драги представил не тщательно подготовленную концепцию, а наскоро согласованный компромиссный документ, не удовлетворяющий ни одну из сторон. Страны-должники на юге Европы считают план слишком поверхностным, глава Бундесбанка Йенс Вайдман, напротив, боится за независимость эмиссионного банка — и потому голосовал против.

Да, у плана есть и безусловные плюсы. Но из-за "маркетинговой" ошибки Драги в глаза бросаются прежде всего недостатки. Сама концепция плохо согласуется с уставами эмиссионных банков, ее реализация приведет к росту рисков в еврозоне и к тому, что изначально валютный орган получит опасную двойную роль — дублера европейского правительства, вместе с тем зависимого от политиков.

О независимом от государств институте, в качестве которого некогда создавался ЕЦБ, в будущем не может быть и речи. Если Драги настоит на своем, то Центробанк станет полезным помощником европейских министров финансов, что в конечном счете может привести к усилению инфляции. "Задача ЕЦБ ясна и подразумевает обеспечение стабильного уровня цен, — предупреждает бывший глава эмиссионного банка немец Юрген Штарк. — Делегирование ему любых других задач приводит к тому, что эта, основная, получает относительный характер".

Драги, напротив, убежден, что альтернативы у него не было — слишком уж явно обострился в последние недели кризис евро. Главы государств и правительств европейского валютного пространства на масштабном антикризисном саммите в конце июня договорились о конкретных шагах по созданию банковского союза; вскоре после этого министры финансов стран еврозоны утвердили пакет мер по спасению пошатнувшегося финансового сектора Испании стоимостью 100 млрд евро. Но это не возымело эффекта.

В итоге доходность как испанских, так и итальянских долговых обязательств снова выросла, причем по долгосрочным испанским бумагам она достигла тревожных 7,6%. Главное, сбыть активы с рук — таким девизом стали руководствоваться инвесторы. И вот теперь ввысь устремились еще и рыночные проценты по краткосрочным облигациям.

Есть и другие тревожные тенденции. Только из Испании за первые пять месяцев 2012 года было выведено 163 млрд евро. Зарубежные инвесторы забирали свои деньги, сокращали инвестиции в испанские ценные бумаги и выдачу кредитов промышленным предприятиям. По оценкам швейцарского банка Credit Suisse, ежегодные потери Италии и Испании составят около 700 млрд евро — если скорость утечки капитала сохранится.

Довольно, решил Драги. Чтобы остановить отток денег из Южной Европы, в своей памятной лондонской речи он не только анонсировал новые антикризисные меры, но и пообещал, что они в любом случае будут достаточными. Биржевики во всем мире не замедлили понять: это сигнал, и скоро ЕЦБ приступит к масштабной скупке гособлигаций.

Проблема состояла в одном: этот шаг был сделан поспешно и не получил должной подготовки. Президент ЕЦБ не только не проинформировал заранее большую часть руководства эмиссионного банка о своей инициативе, но и поначалу не знал, как должна выглядеть новая программа по скупке бумаг. До своего выступления итальянец лишь туманно поделился своими соображениями с некоторыми из коллег в правлении. Главы национальных эмиссионных банков, такие как председатель Бундесбанка Йенс Вайдман, узнали о его планах только из новостей. В европейских столицах соответствующей информации заранее тоже не получил никто. Глава Европейского фонда финансовой стабильности (EFSF) Клаус Реглинг тоже не был поставлен в известность. "[У Драги] не было на уме ничего конкретного, — считают во франкфуртской штаб-квартире ЕЦБ. — Это всего лишь поспешные комментарии".

О том, какое недоумение речь Драги вызвала в ЕЦБ, свидетельствует происходившее на сайте банка. Обычно важные новости сопровождаются пояснениями и комментариями пресс-службы, публикуются тексты выступлений и заявлений, чтобы рынки и общественность могли получить правильную картину. Однако после лондонской речи Драги журналисты и банковские аналитики поначалу напрасно пытались отыскать соответствующие материалы. С внушительной задержкой ЕЦБ выложил в Cети стенограмму речи — но не более того.

Неудивительно, что Драги после возвращения из Лондона прежде всего пришлось налаживать отношения. Многих из 17 глав эмиссионных банков он обзвонил, а с президентом Бундесбанка Йенсом Вайдманом, офис которого тоже находится во Франкфурте, в позапрошлый понедельник даже встретился лично.

Разговоры подействовали отрезвляюще, Драги пришлось признать: о возобновлении старой программы по скупке гособлигаций можно забыть. Слишком большое неприятие это вызвало бы не только в Бундесбанке, но и в других европейских валютных органах.

В период до конца января ЕЦБ скупил на рынке гособлигации, в том числе большое количество испанских и итальянских бумаг, на сумму свыше 200 млрд евро, чтобы тем самым снизить процентные ставки. Но результативность данной программы оказалась не особенно высокой. После непродолжительной передышки прибыльность облигаций вновь возросла, в то время как миллиарды из Франкфурта-на-Майне регулярно остужали реформаторский пыл соответствующих правительств.

При "переиздании" программы такой побочный эффект нужно будет предотвратить, настаивали коллеги Драги. И потому члены правления ЕЦБ Йорг Асмуссен из Германии и Бенуа Кер из Франции взялись разработать вариант, учитывающий данный аспект. В работе также приняли участие Томас Визер, возглавляющий постоянную рабочую группу Еврогруппы, и высокопоставленные немецкие чиновники Томас Штеффен (Минфин) и Николаус Майер-Ландрут (ведомство канцлера). Министра финансов Вольфганга Шойбле (ХДС), на позапрошлой неделе встречавшегося со своим американским коллегой Тимоти Гейтнером на североморском острове-курорте Зильт, тоже постоянно держали в курсе дела.

Такая команда "выработала" классический компромисс: нужно позволить ЕЦБ вмешиваться в происходящее на рынках займов, и тогда лондонское обещание Драги будет выполнено. В то же время страны, которые получат соответствующие преференции, должны будут и дальше двигаться по курсу реформ.

План заключается в следующем: государства, охваченные кризисом, не должны будут ни при каких обстоятельствах получать из Франкфурта помощь, не сопряженную с обязательствами. Прежде чем ЕЦБ сможет заняться скупкой испанских или итальянских долговых бумаг, правительствам в Мадриде или Риме необходимо будет обратиться с соответствующей заявкой в EFSF. После этого фонд сможет оперировать на так называемом первичном рынке, приобретая облигации напрямую у государств, что ЕЦБ делать не вправе.

Эмиссионный банк будет поддерживать спасательные операции, скупая бумаги соответствующих стран у инвесторов и банков, чтобы поддержать их курсы и сохранить проценты на низком уровне. Специалисты называют это "операциями на вторичном рынке".

Согласно плану страны, обращающиеся с заявкой в EFSF, должны будут реализовывать предписанную им программу санации, как это делают сегодня Греция, Португалия и Ирландия. Таким образом ЕЦБ хочет привязать оказываемую помощь к условиям. По задумке финансовый потенциал фонда увеличится за счет неограниченного арсенала ЕЦБ.

Когда Драги представил эту концепцию, члены совета ЕЦБ предложили нововведение. В соответствии со старой программой ЕЦБ приобретал долгосрочные облигации. Теперь же он должен будет сконцентрироваться на инвестициях в краткосрочные бумаги, поскольку его действия должны оправдываться целями из области денежной политики.

Теоретически Драги может начинать пользоваться новым спасательным инструментарием прямо сейчас. Но трудно с уверенностью сказать, насколько этот инструментарий окажется эффективным. Как в Германии, так и на юге Европы в этой связи остаются серьезные сомнения.

Так, на сегодняшний день правительство в Риме всеми средствами пытается избежать обращения в Брюссель с официальной заявкой о помощи. Соответствующие требования итальянцам представляются неприемлемыми. Испанцы смогли заставить себя запросить помощь только для своего банковского сектора, столкнувшегося с трудностями.

В Германии план Драги тоже не пользуется популярностью. Многие опасаются, что в ходе его реализации Европейский Центробанк поступится принципами, которые в Бундесбанке считают святыми.

Согласно Маастрихтскому договору, ЕЦБ — это аналог Бундесбанка на европейском уровне: независимый от политиков институт, главная задача которого — обеспечить стабильность цен. С момента введения евро немецкому Центральному банку это удавалось: средний уровень инфляции в Германии по сравнению с тем временем, когда в стране ходили немецкие марки, снизился. Но в кризисные годы ЕЦБ все больше отходил от своего немецкого образца, идя на экстремальное расширение, если не превышение, своих компетенций.

Наиболее очевидно это прослеживается на примере вопроса о том, вправе ли ЕЦБ скупать долговые бумаги государств, столкнувшихся с трудностями, чтобы оказать давление на уровень их доходности. Мнения юристов расходятся, но бесспорно одно: чем больше гособлигаций скупает Центробанк, тем больше это идет вразрез с принципом, согласно которому он не вправе финансировать национальные бюджеты.

И потому эксперты настроены критично. "Если так пойдет, то ЕЦБ будет все дальше удаляться от культуры стабильности, свойственной Бундесбанку", — говорит президент Немецкой ассоциации сберегательных касс и кредитных институтов Георг Фареншон. Авторитетный экономист Клаудиа Бух предупреждает: "Если ЕЦБ будет скупать гособлигации в еще больших масштабах, он тем самым возьмет на себя функцию перераспределения. Но для этого у ЕЦБ нет полномочий, и это нелегитимно".

Широкое толкование правил хранителями единой валюты чревато проблемами еще и потому, что оно подрывает доверие к ЕЦБ. А ведь доверие — это главный капитал эмиссионного банка.

За последние четыре кризисных года активы ЕЦБ удвоились и превышают 3 трлн евро — в том числе из-за практически неограниченного предоставления ликвидности финансовым институтам.

То, что "денежный бум" до сих пор не привел к росту цен, объясняется слабой конъюнктурой в еврозоне. Как только экономика начнет восстанавливаться, ситуация может сразу же перемениться. Вспомнит ли ЕЦБ о своем обещании вывести с рынка дополнительные миллиарды, неизвестно. Чем больше денег находится в обороте, тем труднее снова ограничить денежную массу и сохранить контроль над ценами. И многие эксперты задаются вопросом, входит ли это в сегодняшние намерения ЕЦБ. Как показывает опыт, борьба с инфляцией оказывается эффективной, когда она является единственной задачей эмиссионного банка. Между тем ЕЦБ за время кризиса евро взял на себя такое количество дополнительных задач, что сегодня производит впечатление своего рода дублера правительства. Прошлой осенью глава Центробанка лично участвовал в изгнании с поста скандально известного итальянского премьера Сильвио Берлускони. Чиновники ЕЦБ, выступая в качестве членов так называемой "тройки", решали, как грекам, португальцам и ирландцам надлежит ослабить закон, затрудняющий увольнение сотрудников, или реформировать сферу такси.

В скором времени в связи с запланированным введением единой системы надзора над финансовым сектором в еврозоне ЕЦБ получит еще одну важную роль и сможет участвовать в принятии решений о том, какие банки подлежат реструктуризации или ликвидации.

Особенно проблематичной ситуацию делает следующее обстоятельство: совет ЕЦБ, центральный орган эмиссионного банка, в котором кроме шести членов правления заседают семнадцать глав национальных центробанков, не имеет законных полномочий для выполнения этих новых задач. Его члены не избираются и не должны ни перед кем отчитываться за свои действия.

Неудивительно, что в связи с ростом влияния ЕЦБ все громче раздаются требования реформировать комитеты Центробанка. "Нельзя, чтобы Германия брала на себя почти 30% рисков — и при этом имела только один голос, — говорит заместитель главы фракции ХДС/ХСС Михаэль Фукс. — Германия должна получить такое количество голосов, которое соответствовало бы ее доле в капитале ЕЦБ".

Шансов на то, что такое требование будет выполнено, нет, ведь для этого все члены валютного союза должны единогласно проголосовать за изменение договоров. Однако оно свидетельствует о некой фундаментальной проблеме в истории спасения евро: то, что должно было стать залогом стабильности валютного союза, на поверку нередко оказывается источником центробежных сил.

Не исключено, что это относится и к новому плану Драги, — такое впечатление сложилось 2 августа, когда в совете ЕЦБ шли споры о важном регулировочном винте в рамках данной концепции. Речь шла о том, должен ли ЕЦБ выводить с рынка средства, направляемые на скупку гособлигаций, в других местах — чтобы не допустить разгона инфляции. Именно так банк действовал при реализации первой программы по скупке долговых бумаг.

Большая фракция глав эмиссионных банков южноевропейских государств выступила за то, чтобы впредь деньги оставались на рынке. Дескать, Центробанк может изымать с рынка средства в размере, не превышающем 300 млрд евро. Следовательно, если ЕЦБ объявит, что все финансовые вливания будут выводиться, эта цифра станет верхней планкой его возможностей — что отрицательно скажется на доверии к самой программе.

Оппоненты, преимущественно представляющие северные страны еврозоны, ссылались на угрозу инфляции: если ЕЦБ будет неограниченно печатать новые деньги, чтобы скупать гособлигации, это неизбежно приведет к росту цен.

С учетом обычной аристократичной атмосферы дискуссия получилась жаркой, но какого-либо внятного результата достигнуто не было. Одни аргументы сменялись другими, однако к общей позиции главы эмиссионных банков в тот день прийти не смогли.

Не нужно быть пророком, чтобы предвидеть, что в ближайшие недели и даже месяцы ЕЦБ едва ли будет производить впечатление сплоченной команды. И один из членов совета ЕЦБ убежден, что "в ближайшие недели это будет оставаться причиной немалой нервотрепки".

Источник