В минувшую среду участницы панк-группы Pussy Riot выступили на суде с последним словом. "Профиль" публикует фрагменты речей девушек.
Надежда Толоконникова:
"Текущий процесс идет не над тремя вокалистками группы Pussy Riot. Это процесс над всей государственной системой Российской Федерации... Кто виноват в том, что произошло выступление в храме Христа Спасителя и последовавший за концертом процесс над нами? Виновата авторитарная политическая система... То, чем занимается группа, — это оппозиционное искусство или же политика, обратившаяся к формам, разработанным искусством. В любом случае это род гражданской деятельности в условиях подавления корпоративной государственной системой базовых прав человека, его гражданских и политических свобод. Многие люди, с которых все нулевые неумолимо и методично сдирали кожу планомерным уничтожением свобод, теперь взбунтовались. Мы искали настоящей искренности и простоты и нашли их в юродстве панк-выступлений. Страстность, откровенность, наивность выше лицемерия, лукавства и напускной благопристойности, маскирующей преступления. Первые лица государства стоят в храме с правильными лицами, но, лукавя, грешат куда больше нашего. Мы делаем наши политические панк-концерты, потому что в российской госсистеме царит такая закостенелость, закрытость и кастовость, а проводимая политика подчинена лишь узким корпоративным интересам — настолько, что нам от одного российского воздуха больно. Нас категорически не устраивает использование принудительных и силовых методов для регулирования социальных процессов, ситуация, когда важнейшие политические институты — дисциплинарные структуры государства, силовые органы, армия, полиция, спецслужбы и соответствующие им средства обеспечения политической стабильности: тюрьмы, превентивное задержание, механизмы жесткого контроля над поведением граждан. Нас не устраивает также вынужденная гражданская пассивность большей части населения, а также полное доминирование структур исполнительной власти над законодательной и судебной. Кроме того, нас искренне раздражает основанная на страхе и скандально низком уровне политическая культура. Этот уровень сознательно поддерживается госсистемой и ее пособниками. Посмотрите на то, что говорит патриарх Кирилл — "православные не ходят на митинги". Нас раздражает скандальная слабость горизонтальных связей внутри общества. Нам не нравится манипулирование госсистемы общественным мнением, с легкостью осуществляемое благодаря жесткому контролю над подавляющим большинством СМИ со стороны госструктур. И, к примеру, беспрецедентно наглая и основанная на перевирании фактов и слов кампания против Pussy Riot, развернутая практически во всех российских СМИ, кроме редких в данной политической системе независимых, — тому яркий пример. Тем не менее я сейчас констатирую, что, несмотря на то что данная ситуация является авторитарной и данная политическая система является авторитарной, тем не менее я наблюдаю некоторый крах, крах этой политической системы в отношении трех участниц группы Pussy Riot. Потому что то, на что рассчитывала система, не сбылось, к сожалению для нее самой. Нас не осуждает вся Россия, и все больше людей с каждым днем все больше и больше верят нам и верят в нас и считают, что наше место на свободе, а не за решеткой...
Я и Катя, и Маша сидим в тюрьме, в клетке, но я не считаю, что мы потерпели поражение, — как и диссиденты не были проигравшими, теряясь в психбольницах и тюрьмах, они выносили приговор режиму... И напоследок мне хотелось бы процитировать песню группы Pussy Riot, потому что, как ни странно, все их песни оказались пророческими, в том числе и наше пророчество о том, что глава КГБ и главный святой ведут протестующих в СИЗО под конвоем, это касательно нас. А то, что я хочу процитировать сейчас, это следующие строчки: "Откройте все двери, снимите погоны, почувствуйте с нами запах свободы". Все".
Мария Алехина:
"Этот процесс показателен и красноречив. Не раз еще власть будет краснеть за него и стыдиться. Каждый его этап — это квинтэссенция беспредела. Как вышло, что наше выступление, будучи изначально небольшим и несколько нелепым актом, разрослось до огромной беды? Очевидно, что в здоровом обществе такое невозможно. Россия как государство давно напоминает насквозь больной организм. И эта болезненность взрывается резонансом, когда задеваешь назревшие нарывы. Эта болезненность сначала долго и публично замалчивается. Но позже всегда находится разрешение через разговор. Смотрите, вот она, форма разговора, на который способна наша власть. Этот суд — не просто злая гротескная маска, это "лицо" разговора с человеком в нашей стране... Я хочу заметить, что во время суда над поэтом Бродским использовалось ровно то же самое. Его стихи обозначались как так называемые стихи, а свидетели их не читали. Как и часть наших свидетелей не была очевидцами произошедшего, но видела в Интернете клип... Для меня лишь этот процесс имеет статус так называемого процесса. И я вас не боюсь. Я не боюсь лжи и фикции, плохо задекорированного обмана в приговоре так называемого суда".
Екатерина Самуцевич:
"На последнем слове от подсудимого обычно ждут либо раскаяния, либо сожаления о содеянном, либо перечисления смягчающих обстоятельств... Вместо этого я хочу высказать свои соображения по поводу причин произошедшего с нами. То, что храм Христа Спасителя стал значимым символом политической стратегии наших властей, многим думающим людям стало понятно еще с приходом на руководящий пост Русской православной церкви бывшего коллеги Владимира Владимировича Путина Кирилла Гундяева. После чего храм Христа Спасителя начал откровенно использоваться в качестве яркого интерьера для политики и силовых спецслужб, являющихся основными источниками власти.
Почему Путину вообще понадобилось использовать православную религию и ее эстетику?.. Возможно, что жесткая, неудачная политика правительства Путина, инцидент с подводной лодкой "Курск", взрывы мирных граждан средь бела дня и другие неприятные моменты в его политической карьере заставили задуматься о том, что ему уже давно пора сделать самоотвод. Иначе в этом ему помогут граждане России. Видимо, именно тогда ему понадобились более убедительные трансцендентные гарантии своего долгого пребывания на вершине власти. Здесь и возникла потребность использовать эстетику православной религии, исторически связанной с лучшими имперскими временами России, где власть шла не от таких земных проявлений, как демократические выборы гражданского общества, а от самого Бога...
Для реализации этого интересного во всех смыслах политического проекта потребовалось немалое количество многотонного профессионального светового и видеооборудования, эфирного времени на центральных каналах для прямых и многочасовых трансляций... Наше внезапное музыкальное появление в храме Христа Спасителя с песней "Богородица, Путина прогони" нарушило цельность этого так долго создаваемого и поддерживаемого властями медийного образа, выявило его ложность.
В нашем выступлении мы осмелились без благословения патриарха совместить визуальный образ православной культуры и культуры протеста, наведя умных людей на мысль о том, что православная культура принадлежит не только Русской православной церкви, патриарху и Путину, она может оказаться на стороне гражданского бунта и протестных настроений в России. Возможно, такой неприятный масштабный эффект от нашего медийного вторжения в храм стал неожиданностью для самих властей. Сначала они попытались представить наше выступление как выходку бездушных воинствующих атеисток. Но сильно промахнулись, так как к этому времени мы уже были известны как антипутинская панк-феминистская группа, осуществляющая свои медианабеги на главные политические символы страны. В итоге, оценив все необратимые политические символические потери, принесенные нашим невинным творчеством, власти все-таки решились оградить общество от нас и нашего нонконформистского мышления. Так закончилось наше непростое панк-приключение в храме Христа Спасителя. У меня сейчас смешанные чувства по поводу этого судебного процесса. С одной стороны, мы сейчас ожидаем обвинительный приговор. По сравнению с судебной машиной мы никто, мы проиграли. С другой стороны, мы победили. Сейчас весь мир видит, что заведенное против нас уголовное дело сфабриковано. Система не может скрыть репрессивный характер этого судебного процесса. Россия в очередной раз выглядит в глазах мирового сообщества не так, как пытается ее себе представить Владимир Путин на своих каждодневных международных встречах..."