Также известная как одна шестая

Фото Артема Ачкасова

Корреспондент "Новой газеты", принявший участие в автопробеге Пекин — Москва, завершил его уже в Иркутске, где прошла смена экипажей. Напомним, что автопробег показывал возможность добрососедского автотуризма для граждан РФ и Китая.

В этом номере: повседневный героизм российской таможни; езда с сопровождением и как она влияет на сознание; "Здравствуйте, я — нерпочка…"; велорикша — история успеха. И еще одна история, которая слишком обычна, чтобы попасть в путеводители.

Жительницы Бурятии встречают автопробег

Фото автора

Тамара Михайловна Соковикова

Журналисты стояли в очереди на выход из Китая. Подошел офицер и сказал то же самое, что нам уже говорили в аэропорту Пекина (на входе). "Встаньте-ка поровнее". Как и в тот раз, никто не спорил. Все встали поровнее и были выпущены.

Последний китаец, виденный из окна автобуса, был простой солдат. Он олицетворял собой многое. Особенно если учесть, что он не знал, что на него кто-то смотрит. Этот солдатик открывал и закрывал какие-то ворота. Закрыв ворота, он отправлялся к своей будочке. И при этом печатал строевой шаг. Ни для кого. А для того, чтобы всё было правильно. Начиная с него. Так-то.

А дальше уже простиралась наша территория. Ее охраняли люди в зеленых фуражках. (Несколько лет как на Забайкальском таможенном пункте закрыт "зеленый" коридор. Туристы, если такие и найдутся, будут стоять в одной очереди с челноками.)

Для группы российско-китайских журналистов зеленый коридор был на полчаса открыт. Остальных граждан досматривали в обычном порядке. В досмотре участвовали две немецкие овчарки (на поводках) и спаниель Джессика. Разговорился с командиршей спаниеля. Джессика вынюхивала наркотики. "Сегодня обнаружение у нас было", — похвалилась женщина-офицер, командир Джессики. В иркутском автобусе Джессикой были вынюханы таблетки для похудения. "И что сделали с людьми, их провозившими?" (спрашиваю). "Ничего с ними не сделали, поехали в Иркутск". —  "А таблетки?" —  "А таблетки были конфискованы". И повела Джессику дальше работать.

Из этого вывод лишь один: пока российскую таможню не закроют (можно — не торжественно), пока здание не разрушат, а строительный мусор не развеют по степи, никакого российско-китайского автотуризма не будет.

А будет только бескультурный шмон на таможне. И будут (по бурятскому поверию, перенятому и русскими) в каждой машине, проезжая нейтральную полосу, поднимать ноги, чтобы пройти таможню с наименьшими потерями.

Подносчик баулов

Вот история о том, как сделал себе какое-никакое состояние Сашка Сопливый, китаец из приграничного города Маньчжурии.

Работал Сашка велорикшей. И баулы русским гостям помогал таскать — со склада в машину. Однажды перевернул повозку и вывалил на повороте пассажиров. Но ничего, не побили. Малец еще был. И сопли у него всегда текли. Поэтому его так челноки и прозвали. Пока челноки считали мелкую прибыль, и суетились по жизни, и стояли на месте, а значит, двигались к своему исчезновению (что и случилось), Сашка приглядывался. Ему давали 5 юаней и плюс шоколадку, а он смотрел на этих людей, и слушал их, и запоминал язык.

Вот как развивался его бизнес. Даны крайние точки.

Сашка С. (17 лет) — велорикша, подносчик баулов в г. Маньчжурии (Китай).

Александр Сюй (З5 лет) — владелец в г. Забайкальске (Россия) комплекса "Золотой лотос" (ресторан, гостиница, салон красоты, сауна), кирпичного завода и свинофермы.

Что было между? Точно этого никто не знает. Иначе каждый бы построил себе по гостиничному комплексу — если бы знали. Известно, откуда у Сашки кирпич, из которого тот комплекс выстроен. Когда мирные жители Забайкальска крушили военные городки, оставленные армией, кирпич в регионе (1 штука) стоил 1 рубль. Сашка этот кирпич скупал. Таких цен больше нет и не будет. Но комплекс-то уже есть. Потом, конечно, это всё начало приносить деньги. Работают у Сашки только китайцы. А тратят — российская таможня и армия. Зарплата офицера — 80 тысяч, солдата-контрактника — 35 тысяч. На сауну людям явно хватает. А ведь у офицеров есть еще и жены (см. салон красоты).

А откуда у него взялась земля, на которой стоит комплекс? Спросите что-нибудь попроще. Меня лично ужасает мысль, что надо бы перевести на себя дачный участок. А Сашка смог оформить участок во враждебно настроенной (пока всем не заплатишь) стране. Зауважаешь тут китайцев.

Два года у Сашки стояла черная печать в паспорте — "привет" от российских пограничников. Въезд в Россию был запрещен. Что было делать? Бизнес не сдал, не продал. Руководил всем из Маньчжурии. А непосредственно в регионе всем управлял полковник милиции, бывший начальник ОВД Забайкальска.

Жена, пока он был невъездной, приезжала каждую неделю в Китай. Лариса Сюй. Бывшая учительница английского. Собой хороша. Уже и ребенок у них. В Маньчжурии у Сашки, говорят, тоже семья. Ну это обычная приграничная история.

Когда Сашка еще крутил педали в Маньчжурии, у него состоялся знаковый разговор (с китайскими товарищами). Говорили они, конечно, на китайском. Но теперь, через 20 лет, эти слова переведены, известны в Забайкальске и многократно пересказаны (проезжим журналистам, к примеру).

"Сюй Юнь, почему русские тебя так зовут? Что это означает — sapliviy?" — "Sapliviy? Это значит "богатый".

Поездка заметно обрусела. Начиналась-то она в стилистике Хантера Томпсона, то есть без видимой цели и освежающе бездуховно*.  Мы никому нужны не были, нам никто не был нужен — тем более. Разве что официальные власти Харбина устроят маленький торжественный прием. Расскажут, как они нам рады, — и мы им, в свою очередь. А потом — только разметочка мелькала. Только музыка из динамиков, только шутки по рации. Для этого ведь и нужны рации каравану в дороге. Чтобы по ним шутить, если у кого получается. И пункты оплаты китайских дорог все время встречались. Как придумал считать Х. Томпсон: "Последнее время мы двигались со скоростью сто долларов в час..." Вот и наша скорость, всех машин в складчину, была примерно такова. Итак, всё было бездуховно и за деньги. А потом началась Родина. И нас стали встречать и охранять как ни пойми кого. Первая встреча была на границе, сразу за таможней. Дети с флажками. Женщины в кокошниках. Администрация района. Хлеб-соль. Марш "Прощание славянки" (из колонок). И машина ДПС. Вот она, самая русская забава. Езда с сопровождением. Даже мы тут заспорили, в седьмом либеральном экипаже: следует ли нам от этого (сопровождения) чувствовать себя неловко? Или не следует, поскольку не мы ж его требовали — нам его навязали. Пока мы так спорили, мы, соответственно, ехали. А куда было деваться. Из всего этого —  два вывода. Но первый вывод —  неинтересный. Сразу второй: а приятно всё ж таки ездить с сопровождением. Что поделаешь. Это выше моих либеральных воззрений. Но всё-таки это сковывает что-то в сознании. Уже, получается, не ты едешь, а тебя ведут. Наверное, те, кто так ездит, с сопровождением, — они уже давно заложники системы. Со скованным сознанием. И рады бы на метро доехать, как все люди, а не могут. Ломка начинается. Так вот и ездят каждый день, как на карнавал. Про рядовых сотрудников ДПС вообще говорить нечего. Постоянное это "и-уу, и-уу" над головой. Ни тем, ни другим уже выбирать не приходится. Деваться-то людям, прямо скажем, некуда.

Если вы когда-нибудь участвовали в официальной встрече автопробега на центральной площади Улан-Удэ, так чтобы эхо отражалось от домов, плясали детишки в национальных костюмах и солнце пекло голову, то, значит, вы многое можете вместить и принять. Но зачем так громко в микрофон… И голова В.И. на площади. Десять лет назад я ее видел. И она с тех пор совсем не изменилась.

По городу Улан-Удэ всё еще ездят львовские автобусы. Гостиница "Гэрес" старомодна и тем хороша. Даже охранник имеет человеческое лицо. Середина июня. Рекламный щит на площади напротив дома правительства: "Дед Мороз и Снегурочка в офис".

Никогда еще мои передвижения по стране не были столь легальны. Первая патрульная машина провозглашает это, замыкающая патрульная машина еще раз это подчеркивает.На второй день такой езды Макс П., ведущий нашего каравана, стал ими слегка командовать. "Сопровождение, начинаем движение", — говорит.

Но ведь они для нас еще и проселки перекрывали. И даже переулки в городе Забайкальске.Встречным машинам и грузовикам рекомендовано прижаться к обочине.Если включить си-би-рацию, можно услышать, как шоферы грузовиков горячо приветствуют колонну автопробега.

Но рассмотрим светлую сторону. Не ищите здесь иронии. Светлую сторону. Автопробег встречают простые народные люди. Их, конечно, свозят автобусами, чтобы они проявили радость и ликование. Но люди нам и вправду рады. Ведь не часто происходит что-то. А тут приехал целый автопробег. Машины с наклейками. Люди в желтых майках. Китайские журналисты. Вы скажете: pokazuha. В том смысле, что в остальное время эти люди не носят бурятских нарядов и не распевают у трассы частушки. Что сказать — это ведь и невозможно, танцевать бурятские танцы каждый день. Жизнь не дает к этому повода. А мы дали им этот повод. В этом от нас безусловная польза. Как от ЧЕ-2012 — непонятная, но ощутимая всеми украинцами польза, хотя и прибыли, говорят, никакой.

В поселке вышел нас встречать глава района. Трифонов Алексей Максимович. Бывший сотрудник МВД. Не член "Единой России". Выиграл выборы у предыдущего главы, единоросса. Вкратце (пока исполнялись частушки) рассказал о районе (Тарбогатайском) с хорошей стороны.

В районе три крупных фермера: Заиграев, Мясников и Максимов. У первых двух — по 4 тысячи гектаров земли в обработке. Сеют пшеницу и овес. Заиграев имеет 5 комбайнов. Один купил в этом году. У Максимова: 80 голов лошадей — русская скаковая порода.

Три года назад обрабатывались 8 тысяч гектаров земли в районе. Сейчас — более 15 тысяч гектаров земли.

Главная проблема: необходимо пересмотреть Лесной кодекс. "А то нас пожары заставляют тушить, а леса — как бы не наши, ни полешка не можем оттуда взять.

Как и еще в четырех районах Бурятии, отказались от дотаций, чтобы оставлять себе НДФЛ".

На берегу о. Байкал выделена особая экономическая зона "Байкальская гавань". Там будут строить гостиницу ("5 звезд") с конференц-залом. Во время визита журналистов на стройплощадке находились пятеро строителей из г. Душанбе, выкладывающих набережную плиткой. (Почему-то строительство начато с этого.) Тяжелая техника на объекте пока не появилась. К экологическому туризму, естественному на Байкале, этот проект имеет не самое прямое отношение.

По опросам специалистов, занятых в местной туриндустрии, "Новая газета" составила шорт-лист людей, развивающих экологический туризм в Бурятии (в основном на энтузиазме).

Слава Киплюкс —  экскурсии на джипах, в том числе по Гоби и Тибету.

Саша Бекетов, замдиректора Забайкальского национального парка.

Сергей Патрахин, руководитель внедорожного клуба "Номад". В 2010 году они провели слёт внедорожников, в которых принимают участие около 200 экипажей, в том числе из Эстонии, Украины и Польши.

Любовь Федоровна Пластинина — глава общины староверов Тарбогайского района, где принимают туристов пожить в условиях, близких к "исконным".

Андрей Сукнёв — идеолог и организатор Большой байкальской тропы, владелец хостела в Улан-Удэ.

Сотрудники ДПС не участвуют в шутках по рации. Говорят только по делу. Один раз всех строго предупредили: "Закрывайте окна, чистый воздух может кончиться". — "Тут так всегда?" — спросили мы. "Всегда". Подъезжали к городу Байкальску, в котором расположен тот самый целлюлозно-бумажный комбинат. (Владелец — Дерипаска.) На площади встречали местные жители. Вышел ребенок в меховом костюме и говорит в микрофон: "Я — нерпочка! Слово предоставляется начальнику отдела экономического развития…"

Размышления об автомобильном туризме в России

Автомобильный туризм проходит, как правило, по асфальту. Он неотделим от платных благ цивилизации. Есть, конечно, такие люди, кто на внедорожниках и по целине. На таких денег не сделаешь. Они себя сами всем обеспечат. Задний мост в чистом поле поменяют. Редуктор. Спят в кузове. Готовят на костре. Потерянные люди. А те, на которых все надеются заработать, они используют асфальтовые дороги и семейные автомобили. Чтобы дети на заднем сиденье. Чтобы они скучали, и ныли, и требовали чего-нибудь (всего-нибудь) им купить, чего-нибудь поесть, и еще срочно пописать. И чтобы родители-водители, утратив контроль, всё это им бы покупали. Лишь бы дети заткнулись и дали доехать. И еще себе — магнитики на холодильник. Вот каких автотуристов в регионах ждут не дождутся. Именно что не дождутся. Потому что у нас люди не такие. Сидят все по своим углам. Дети в компьютер, взрослые в ящик уставились. Или разве что на дачу съездят. И обратно. Что поделаешь. Так уж все воспитаны. Ждут от жизни препятствий. По дороге на дачу все препятствия знакомые. А вдали от дома — неожиданные. И получается что? Что автотуризм, который должен быть передвижной семейной идиллией, у нас превращается в экстремальный вид спорта. Почитайте форумы. Как, к примеру, объезжать Ростовский (на-Дону) пост ДПС и что с вами случится, если вы наивно его не объедете. Почитаешь и думаешь: а чем поезд-то плох? А кого это не останавливает, те все-таки рисковые люди. Такие всё больше на внедорожниках и по целине.

Поэтому культурный автотуризм у нас в стране еще пока только развивается.

Пошли в магазин с китайскими репортерами. В поход за настоящими сувенирами. Взяли они две бутылки водки и конфет "Мишка косолапый". Идем обратно по поселку. Тут фотограф Шен, 23 года, говорит: "Вот бы мне в деревне жить. Лошадь, плуг иметь, землю самому обрабатывать". Очень я его словам удивился. Как если бы, путешествуя в Китае, встретил старого знакомого. Это ведь очень знакомый московский "прогон": чтобы там лошадка, плуг, и жить в гармонии. Мальчик Шен родился в бедном "хутоне". И вот вырос, работу нашел хорошую. А всё туда же, лошадку ему с плугом.

Вот совсем короткая история. Сбор информации занял один час. Написана тоже недолго думая. А вы послушайте.

Всё очень коротко. Как у человека жизнь прошла. Сейчас человеку 70 лет. Мы с ней пересеклись (очень московское слово, но именно оно тут подходит), именно пересеклись у дверей магазина. В поселке на берегу Байкала. Моей целью была внеплановая бутылка пива ноль пять. Она же пришла за хлебом и пельменями, чтобы сварить ребяткам, кто колол во дворе ее дома поленья. В прошлом году еще сама колола. Теперь спина. Но воду из колонки сама качает. Сто пятьдесят качков — говорит.

Родилась в 43-м. Мать долго не говорила, кто был отец. Мать работала в хлебопекарне. Поскольку у нее было четыре класса, а сама из Улан-Удэ, поставили в хлебопекарню. Это ж под статьей ходить. Ревизии, комиссии там. Эвакуированные приходили, хлеба просили. Мать иной раз пожалеет, даст булку. А муки, опять же, каждый грамм на счету. Пойдет на берег, там песочек мелкий, наберет, сколько эта булка весит, в мешок всыплет, размешает. И ничего, никто не узнал. Потом выявилась какая-то пересортица. Восемь месяцев под следствием. Но не посадили. В детский сад перевели. Так весь поселок ее и помнит, тетю Мотю (Матрену Тимофеевну). Все шли к ней, проведать, когда выросли.

Мать не говорила про отца, боялась. А соседи-то — чего им бояться. Вот идет девочка по поселку, а лет пять ей было. Сосед говорит: "Вот ведь идет как Мишка-генерал". Мишка-генерал появился в поселке в 42-м. Его никто не хотел принимать, сосланного. Принял Лазарев: самый бедняк был, терять нечего. В 43-м за Мишкой-генералом "эмка" ночью пришла. И всё. Соседи только говорили: за простым человеком "эмку" бы не прислали.

Дочка (а это она и есть, Соковикова Тамара Михайловна) с 13 лет работала. Соль разгружала. Тут рыбозавод был в поселке. Потом определилась в библиотеку. Всю жизнь библиотекарем. Очень счастлива от этого. Вот ведь с детства читать любила. "Вот буран, а мы приходим в избу-читальню. Снаружи пурга, а там теплое место, красивое. Он (библиотекарь) мне Миклухо-Маклая сует. Говорю ему: "Не надо мне Маклая". Любимые авторы всю жизнь — Пушкин, Тургенев. В партию, как же, звали — отказалась. Сказала им, мне и этого хватает, оформлять стенды "от съезда к съезду".

У самой дочь, двое внуков. В другом городе. Показывает альбом. Говорит: "Вот внук у меня — денди".

Отца же ее звали Заруба Михаил Васильевич. Мать перед смертью сказала — кто. До этого только говорила: "Кровь не обманешь". Потому что дочка любила сосны и песок. А отец-то был родом из Карелии.

"И люблю ее (страну) и ненавижу", — сказала. Очень старая мысль, наверное.

* "А что там было особенно бездуховного-то?" — спросит читатель, ожидая подробностей. Если вдуматься, то ничего такого. Скорее это мое общее ощущение. На чужбине, в Китае, всё русскому человеку и должно казаться бездуховным. Включая его самого. Так, наверное.

Источник