Фото: Анатолий ЖДАНОВ

Виктор Ерофеев

Виктор Ерофеев: «Министр Лавров, прочтя мамину книгу о МИДе, сказал министру Авдееву: давай жить так, чтобы о нас такого не написали!»

Писатель в среду похоронил свою маму

На Ваганьковском кладбище сегодня собрались младшие поколения Ерофеевых - сыновья Виктор и Андрей, их дети и внуки провожали Галину Николаевну - маму, бабушку, писательницу, переводчицу, жену советского дипломата Владимира Ерофеева, скончавшегося год назад.

Галина Ерофеева (Чечурина) умерла в субботу, 23 июня, в ЦКБ. От сердечной недостаточности. Ей шел 92 год. И она прожила красивую и достойную жизнь, передав и достоинство, и талант, и жизненную стойкость своим сыновьям, с одним из которых, с писателем Виктором Ерофеевым мы о ней и поговорили.

- Мама - человек фантастической судьбы. Родилась в Новгороде, 1 декабря 20 года. По линии ее мамы мы уходим в род Кианских - они связаны с русской культурой очень крепко. Наш прадедушка Александр Семенович Попов - основатель радио, его дочь вышла за Менделеева, а соответственно дочь Менделеева за Блока. Такая линия у мамы. Дворянская, связанная и с учеными, и с изобретателями, и с Блоком. Она поступила в Ленинградский университет на филологию.

Училась там один год - 37-й, а в 38-м ее переводят в Высшую школу переводчиков при ЦК партии, и это сразу открывает невероятные возможности: мама после ее окончания попадает в Японию. Работает там помощником военного атташе - это уже дипломатический ранг. И она всю войну проводит в Японии в советском посольстве, под американской бомбежкой, - до самой капитуляции Японии. Она первая из всего СССР узнает о казни Зорге - потому что читала по-японски и правительственный бюллетень о его казни попадает прежде всего в ее руки. Потом она возвращается в Москву. Они к тому времени уже знакомы с папой - но он проводит войну в Швеции с Коллонтай. И вот они оба возвращаются, женятся... и В 47-м у них рождаюсь я, Виктор. Имя мне дали в честь победы и над Германией и над Японией. Так что я дважды победитель.

Потом родители уезжают в Париж, и там мама знакомится со всем светом французского искусства - потому что папа был советником по культуре. Мама очень близко дружит с Симоной Синьоре и Ивом Монтаном. Очень близко дружит - они были просто настоящие друзья. Дружит и с

Пикассо, и с Шагалом, и с Арагоном - в общем это был цветник - иначе и не сказать. Это все друзья моего детства, как вы понимаете. Мама в это время занимается переводами. У нее три языка - английский, французский и японский, который она будет дальше потихоньку забывать, но английским и французским будет владеть всегда - до последнего дня жизни. Мама перевела всего Теодора Драйзера, переводила Трумана Капоте и разных французских авторов - романы, повести, рассказы.

Все это в ее переводах выходило в "Иностранной литературе". У нее же была удивительная работоспособность - она и дипломат, и переводчик, и воспитывает нас, двух братьев. Сами можете представить, что она вложила в нас, если один стал писателем, а другой - искусствоведом. Причем мама всегда панически боялась, что из меня ничего не получится и что я никогда не прочту ни одной книги. И я назло ей все прочитал и сам стал писать.

После Парижа родители поехали в Африку - папа там был послом сразу в двух странах - в Сенегале и в Гане, и мама знакомится с африканской культурой. И в родительской квартире есть и сейчас много африканской живописи, масок - причем они не туристические, а настоящие.

Потом папа становится вице-президентом Юнеско и мама попадает в Париж уже в качестве жены высокого международного чиновника. Хотя это и новые связи и новый статус, но вообще Париж для нее уже родной город - она знает кажый музейный уголок и для нее русские передвижники и французские импрессионисты - это, что называется, родные люди. Французы становятся очень важной частью ее жизни, и мама, будучи еще и удивительным кулинаром, привозит оттуда очень много необычных рецептов: лимонные пироги, ростбифы и пиццы, курица под миндалем...

К нам домой приходили люди из высших советских сфер и первый раз пробовали всякую еду, которой в своей жизни не пробовали. У нас было такое вот окно в Европу! В России мама дружит с Завадским, с Марецкой, с Коганами, С Ростороповичем, с Катаевым - вот такой круг друзей. И при этом в ней была удивительная скромность и нелюбовь к экстравагантным жестам. И уже в России мама написала книгу "Нескучный сад" - о МИДе. О внутренней кухне министерства. Вы знаете, мне говорили министры Авдеев и Лавров, что они, когда прочитали эту книгу, сказали друг другу: давай все-таки жить и работать так, чтобы о нас так никто не написал, как Ерофеева написала о наших предшественниках. Она показала все лицемерие и всю подлость тех людей, которые ругали Запад, а жили исключительно на западные сигареты, джинсы, магнитофоны и прочее. И она все это лицемерие замечательно, иронически показала в своей книжке. Я думаю, мы переиздадим мамин "Нескучный сад".

У нее до последнего дня - а ей был 91 год - было ясное сознание, она говорила на языках, она не была старушка - она была леди. Когда я пришел к ней в последний раз в больницу перед смертью, мама была в красивой зеленой блузке, которую бы и 20-летняя девушка надела, у нее была красивая прическа, в палате стояли красивые цветы. С нее можно брать пример - вот и моя жена Катя говорит, что для нее моя мама - жизненный образец.

Сегодня мы ее проводили. На Ваганьково. Она легла в могилу рядом с папой - он в прошлом году там похоронен. И мы стояли и думали, что у нас удивительные родители, которые дали нам возможность быть честными, не сломаться, хотя жизнь нас с Андрюшкой сильно крутила. Сами знаете - у меня "МетрОполь", и у него проблемы серьезные с запретами в искусстве. Мама мне передала литературное чутье - без нее я не стал бы писателем - и иронический специальный взгляд на жизнь. С чуть приподнятой бровью: она очень любила жизнь, но многое вокруг не соответствовало ее идеалам.

Конечно, мама в конце жизни была окружена внуками. У брата четверо детей и у меня двое Олег и Майя и еще внучка моя Катя. У нас семья очень русская, очень теплая - мы ведь совершенно, абсолютно русские люди, в нас 100% русской крови. Сейчас это так редко в среде русских интеллигентов. И мама для нас как святой дух.

Источник