Московский кинофестиваль показал фаворитов: «Дверь» Иштвана Сабо приняли снисходительно, «Голой бухте" Аку Лоухимиеса устроили овацию

Кадр из фильма «Дверь». Фото: kinopoisk.ru

«Дверь» венгерского классика Иштвана Сабо — экранизация романа однофамилицы режиссера, писательницы Магды Сабо. История многолетних сложных и запутанных отношений упрямой хозяйки и своенравной прислуги — это немного «Шофер мисс Дейзи» наоборот и на венгерском материале. В роли эксцентричной служанки, наводящей ужас на всю округу — аристократичная Хелен Миррен, которую не так-то просто представить с пылесосом в руках. Не стоит и пытаться: если ее героиня и держит что-то, то без всяких намерений использовать предмет по назначению. Дорогой сервиз летит на пол, приготовленный обед спускается в унитаз, а символом победы своевольной прислуги над хозяевами оказывается пошленькая фарфоровая статуэтка, гордо выставленная на книжной полке.

Несносная гордячка, невыносимая упрямица, героиня Миррен живет по собственному и одному ей известному кодексу чести. И тщательно охраняет свой мир от взгляда людей — даже тех, кого может назвать близкими. Дверь в ее дом всегда закрыта на засов, ее личность — тайна для окружающих.

Фильм Сабо построен на крупных планах Хелен Миррен в «Двери» — она главный объект притяжения и ключ к картине. На пресс-конференции Сабо признался, что, размышляя об исполнительнице главной роли, мечтал, чтобы ее сыграла Нонна Мордюкова. Но Нонны Викторовны давно нет в живых, хотя с ее участием картина обрела бы совершенно иной темперамент.

Линейное повествование собрано из множества эпизодов, в которых писательница и горничная преимущественно выясняют отношения. Детали немного неловкого и наивного психологического портрета, выполненного в пуантилистской манере, впрочем, едва ли проливают свет на личность героини Миррен. Ее непроницаемое лицо напоминает замурованный сейф, шифр к которому нельзя подобрать.

Об этом и снимал свою картину Сабо: человек есть великая тайна, а его внутренний мир, его частная жизнь — это святая святых, скрытое за закрытой дверью. Сломай ее — и не останется ничего.

Тема, которая была актуальной в условиях социалистического государства, сейчас не теряет злободневности, но обретает совершенно иное звучание, к которому венгерский классик остается глух.

Мир меняется слишком стремительно: в эпоху торжества реалити-шоу и социальных сетей, фильм Сабо отдает историческим нафталином. Его картина — еще один пример того, что у режиссерской профессии есть свой пенсионный возраст.

На общем фоне ММКФ «Голая бухта» Лоуихимиеса смотрится вполне качественным европейским середняком, который запросто мог оказаться в конкурсе Берлина.

Финнского режиссера Аку Лоухимиеса несколько лет назад открыл Московский кинофестиваль, отметивший наградой его первый большой фильм «Неприкаянный».

«Голая бухта» — крепкая финская драма, построенная по мозаичному принципу «Магнолии». Несколько историй, едва переплетающихся между собой, десяток персонажей, каждый из которых, как заведено, несчастен по-своему. От острого дефицита любви здесь страдают все: что поделать, во всем виновата финская зима.

Этот классический «европуддинг» окрашен в мрачные цвета северной меланхолии, а счастливый финал, в котором каждый получает свою порцию тепла под звуки Feel Робби Уильямса, читается как рождественский подарок исстрадавшемуся зрителю. Картину можно было бы упрекнуть во вторичности, но подобный упрек можно адресовать подавляющему большинству конкурсных фильмов. Так или иначе, показ для прессы завершился бурными аплодисментами — первыми на нынешнем ММКФ.

Источник