Фото ИТАР- ТАСС/ Антон Новодережкин

Очень долго ничего не происходит, а люди все подходят. Петр Верзилов, муж Толоконниковой, ходит в толпе и раздает всем свистки. Начинают свистеть, кому не досталось свистка – кричат: "Позор!" Полицейские с минуту совещаются, выбегают и задерживают пятерых. Евгения Чирикова на камеру рассказывает, что происходящее с девочками – беспредел, и вдруг поет: "Богородице, Дево, Путина прогони!" Люди бродят туда-сюда, их уже больше двух сотен, полицейский в мегафон вяло просит освободить проезжую часть. Суд должен был начаться два часа назад. 

Среди собравшихся у Таганского суда поэт Лев Рубинштейн, политик Леонид Гозман, блогер Антон Носик. Машины по Марксистскому переулку едут с трудом: никто специально не перекрывал улицу, но на тротуаре все не помещаются. Из иномарки выглядывает женщина в темных очках: "А что такое? Кого судят?" "Pussy Riot". "А, этих девочек", – вздыхает она. Пожилая пара пытается пройти домой через территорию суда – их отправляют в обход. У тех, кто идет на другие заседания, требуют повестку. Внутрь проходят Верзилов и адвокаты девушек – Марк Фейгин, Виолетта Волкова, Николай Полозов. 

Мускулистый парень со слоганом "Русский – это сила" на футболке рывком отбирает у сторонника Pussy Riot плакат, через пару секунд вокруг образуется клубок из телекамер, микрофонов, айпадов и желающих разнять их. Еще через полминуты всех их расталкивает полиция и задерживает обоих и еще одного националиста за компанию. Автозак с первой партией задержанных уже в ОВД "Таганское". Им вменяют организацию несанкционированного митинга – до 300 000 штрафа по новому закону.

На другом конце переулка еще перепалка: бабушка с иконой у груди спорит с группой молодежи, кто из них правильно верит в Бога. Аргументы стандартные: "Они оскорбили наши чувства и должны быть наказаны!", – машут кулаками молодые люди. "Иисус завещал прощать своих врагов!" – отвечает им бабушка. Новым центром внимания становится человек в костюме и ярко-голубых мокасинах – он юрист и готов всем здесь объяснить, почему Pussy Riot должны сидеть. "Они совершили акт вандализма". "Постойте, вандализм – это когда что-то было испорчено", – поправляют юриста из толпы. Через минуту оказывается, что сидеть они должны только потому, что надругались над чувствами верующих. "Когда я прихожу в церковь, я смиренно стою, крещусь и молюсь". "Вот и они помолились". "Это неправильная молитва". "Так пусть их судит Бог, а не вот этот суд". "Нет, они должны быть наказаны, я юрист…" 

Бородатый человек рассказывает камерам, что православие у нас – "государствообразующая религия", а значит, действия Нади, Кати и Маши нужно квалифицировать как попытку свержения строя. Приходит Дмитрий Быков, но его не видно за камерами операторов. "Не снимайте меня, я еще ничего не сделал!" У суда перерыв, выходит Петр Верзилов и, наконец, убеждает мрачных приставов пропустить в суд двоих – меня и Быкова. 

В зале суда очень душно и тесно, журналисты задевают друг друга, широкоплечий пристав грубо просит не стоять в проходе – хотя стоять больше негде. Судья Наталья Коновалова удалилась, чтобы принять решение. Верзилов рассказывает журналистам, что были две экспертизы акции в храме – обе никакого экстремизма не нашли. "Тогда следствие заказало третью, и та в рекордные сроки нашла все признаки, которые нужны были обвинению. Стали узнавать, кто эксперты, – один оказался православным патриотом, который заявлял, что с девушками надо поступить как при Иване Грозном".

"Так, освободили коридор!" – расталкивают приставы людей. Вводят Надю Толокно, она растерянно улыбается, ее заводят в клетку, она садится, ищет знакомые лица, машет друзьям, перекидывается с Петей парой фраз. "Вы что-нибудь хотите передать тем, кто снаружи?" – спрашивают из зала. Надя цитирует Евангелие: "Возлюби врага своего". Она рассказала журналистам, что сотрудник центра "Э" предлагал всем трем девушкам признать все обвинения в обмен на "легкий" приговор – 3–4 года тюрьмы. Судья Коновалова оставляет ее под арестом до 24 июля.

Следующей судят Катю Самуцевич. "Встаньте на лавочку, не видно совсем!" – кричат ей фотографы: Катя очень невысокого роста. "Что вы можете передать тем, кто вас поддерживает?" "Только благодарность. Я прошу поддерживать и тех, кто стал политзаключенным после 6 мая, а не только нас". "Отойдите от клеточки!", – требует пристав. "На время приговорчика. Это он как бы добрый, – иронизирует Быков. – А потом будет арестик". 

Судья тихо и монотонно зачитывает материалы следствия. Адвокат Виолетта Волкова просит заменить меру пресечения на любую другую. "Самуцевич была взята под стражу не сразу – ее вызывали на следственные действия, и она являлась. Если бы она хотела скрыться, она бы это сделала. Уничтожить доказательства, находясь на свободе, Самуцевич уже не сможет. До ареста она не предприняла никаких действий по давлению на свидетелей, – объясняет Волкова. – Следствие цинично заявляет, что в тюрьме спасают ее от посягательств других граждан. Давайте сразу дадим пожизненное – будем ее всю жизнь охранять. Да, она сначала не раскрывала своего имени, чтобы защитить своего отца от посягательств". 

Отец в зале – седой мужчина в очках. В перерыве, когда судья опять удаляется для вынесения решения, он рассказывает журналистам, что Катя с медалью окончила школу, без экзаменов поступила в вуз, попала в НИИ оборонной промышленности, разрабатывала программу для подводной лодки "Нерпа". "Когда ее направляли во Владивосток в командировку, я ей категорически запретил туда ехать, и правильно сделал: на испытаниях лодки произошла авария, и погибли 30 человек. Ее уволили, и она стала работать программистом". А потом она пошла учиться в школу фотографии имени Родченко и там познакомилась с Надей Толоконниковой. 

Судья возвращается: Самуцевич тоже продлевают арест до 24 июля. "Кать, письмо получила?" – кричит отец, пока ее выводят. Она успевает ответить, что да. На улице в это время задерживают тех, кто в знак поддержки Pussy Riot загримировал лицо под Балаклаву. А на выходе из зала суда расплакалась актриса Чулпан Хаматова, тоже пришедшая поддержать девушек. 

Следующая Маша Алехина – она держит в руках Библию. Она единственная, кто попросил выдать ей копии протоколов всех заседаний суда по их делу. "Я ознакомилась с обвинением: там в каждом слове по три ошибки", – заявляет она. Как и другие девушки, улыбается собравшимся, даже когда судья зачитывала приговор: оставить под стражей до 24 июля. А напоследок произносит: "Мне жаль жить в стране, где беззаконие прикрывают судебной мантией".

Вера Кичанова

Источник