Люди умирают, а их страницы в соцсетях часто продолжают жить: в них обновляются фотографии и статусы. Зачем писать за мертвых? И нужно ли удалять страницы тех, кого уже нет с нами?
"Заходила вчера в 20.10", — оповещает надпись на странице Лидии "ВКонтакте". Если верить статистике, она была в Сети вчера, позавчера и двумя днями ранее. Только этого не могло быть: Лида умерла три года назад. Она попала в ДТП, продержалась еще два дня, но, к сожалению, не выжила. Но и после этого ее страница в социальной сети обновляется почти ежедневно.
Свою виртуальную жизнь после реальной смерти Лида продолжала благодаря своей лучшей подруге Оле.
"Лида попала в аварию. Все очень серьезно. Сейчас она в реанимации в больнице. Через несколько часов будет ясно. Ясно все. Молитесь..." — это первая запись на странице Лиды, написанная не ею, но от ее лица.
Всего через два дня на стене появляется еще одна страшная новость: "Лиды больше нет. Она умерла 16.08.09. Вечером. Все мы скорбим и помним тебя..."
И первую, и вторую, а также все последующие записи за Лиду писала Оля.
— Лида разбилась ночью с четверга на пятницу. Я узнала об этом утром, — рассказывает об обстоятельствах той ночи Оля Астафьева, Лидина подруга детства. — Накануне мы с ней говорили. Она была уставшая, хотела остаться дома. И я удивилась: куда это ее понесло? Первым делом зашла на ее страницу "ВКонтакте" — мало ли чего в статусе висит. Вдруг смотрю, сообщение от ее молодого человека. Одно, второе: "чего ты не отвечаешь?", "ты где?".
— Стоп, а как ты посмотрела ее сообщения?
— У нас никогда не было секретов друг от друга. Я ей когда-то создавала страницу "ВКонтакте". Она у меня жила, я у нее, поэтому и был пароль от ее страницы. Меня больше всего пугало, что к Лиде продолжают добавляться в друзья. Я долго думала, что же сделать, чтобы все уже поняли, что она умерла. Сначала вставила между именем и фамилией фразу "меня нет". Но потом друзья сказали, что это плохо. Тогда поставила аватарку другую — с памятной датой. Стучаться перестали, — вспоминает Оля.
— А зачем потом нужно было заходить на ее страницу под ее логином и паролем?
— Ну вот представь — на странице появляется куча спама. Или у друзей приложения автоматически рассылают ей на стену открытки и сообщения типа "я тебя оценил". Как думаешь, это здорово, когда на странице умершего человека такое?
— Нехорошо. Кажется, что страничка какая-то неухоженная, что ее все забыли и никто не следит, — предполагаю я.
— О чем и речь...
Впрочем, иногда зайти на страничку пользователя нужно для того, чтобы сообщить окружающим и новым пользователям, что человек умер. В Фейсбуке и Живом журнале такая функция есть — страничке присваивается памятный и мемориальный статус.
"Родственники и близкие умершего пользователя обращаются в службу поддержки Живого журнала с сообщением, что этот пользователь умер, — рассказывает о порядке действий Антон Носик, блогер и медиадиректор SUP Media, — и журналу присваивается мемориальный статус. Человек, который смотрит профиль пользователя, получает информацию о том, что хозяин дневника умер. В этот журнал больше нельзя добавлять записи. И самое главное — какие бы ни были изменения в дальнейшем при перепланировке сервиса, они не будут распространяться на этот журнал".
Но официальных мемориальных страниц мало. Чаще всего страницы живут — либо их крадут, либо за ушедших пишут их знакомые или родственники. Но имеют ли они на это право?
"Спасибо всем за ваши добрые сердца, за вашу память, за вашу дружбу, за вашу любовь!.. Вспоминаю этот день 8 лет назад... Утро... Я сижу в машине, собираюсь ехать на работу... А ты бежишь от автобусной остановки ко мне... Ты очень спешишь..." — это пишет сам Иван Орехов, умерший почти полтора года назад, 1 января. Он тоже "заходил сегодня, в 18.27". Периодически на странице появляются и стихи, уже от Алексея Орехова: "Выпал снег. Ты все видишь и слышишь, / Ведь для Господа умерших нет".
— Это его отец пишет стихи на его стенке, — поясняет Валя Валуева, одногруппница Ивана Орехова. — Вокруг его страницы вообще много жизни. Самые близкие одноклассники кидают песни, на годовщину некоторые заходят и пишут что-нибудь. Но самое главное — на его странице сидит его мама. И она мне пишет от его имени.
— А почему она это делает, как тебе кажется?
— Не знаю, может, не хочет свой аккаунт заводить. А может, хочет создать какую-то иллюзию жизни.
Я позже написал маме Ивана с просьбой встретиться и поговорить. Она ничего не ответила. Я понимаю почему, тут и объяснять нечего. Для нее сын по-прежнему жив. Пускай хотя бы так, виртуально.
"Люди пишут за других, но порой не думают о том, что нарушают законы, — говорит Вадим Колосов, юрист, специалист по авторскому праву и другим отраслям права интеллектуальной собственности. — Например, пользовательским соглашением сети "ВКонтакте" передача логина и пароля другим людям запрещена. А все действия пользователь должен выполнять сам. Поэтому и унаследовать использование аккаунта они даже толком не могут".
Кроме того, никто не отменял конституционное право тайны переписки. "Если наследодатель и не запрещал смотреть сообщения, то его адресаты и собеседники могут быть очень даже против", — замечает Вадим Колосов. Странным выглядит такое использование и с моральной точки зрения.
Антон Носик занял принципиальную позицию. Писать за других ему не по душе.
— Получается, что кто-то использует канал, который использовал умерший. Но это все равно что говорить от его имени, разве нет? — высказывается он. — Мне кажется, людям, которые вспоминают умершего, логичнее говорить от своего имени. Более того — редко когда бывает, что у людей был один близкий человек. Как правило, их много — супруг, родители, дети, родственники, близкие. И если кто-то один узурпировал этот микрофон, это неправильно с точки зрения человеческих отношений.
Сколько сейчас страниц умерших людей во всех социальных сетях и на блоговых платформах, не знает никто. Таких подсчетов не проводилось. Вполне вероятно, что тысячи, а то и сотни тысяч страниц уже никогда не будут обновляться.
— Что с ними делать? — спрашиваю я.
— Ничего. Представьте себе — стоит на полке несколько сотен тысяч книг. Изменяется ли статус этих книг после того, как их автор умер? Я думаю, нет. Человек писал какие-то тексты с какой-то периодичностью, они оставались там, где выходили. Если человек умирает, он перестает писать новые тексты. Старые остались там, где были. Записи не становятся мусором, — проводит параллели Антон Носик.
И все-таки использовать канал умершего человека иногда бывает нужно. "Пожалуйста, напишите для моей сестры Танюшки ваши мысли, пожелания. Может быть, истории выздоровления. Напишите, что желаете ей, чтобы она знала, что вы с ней. Спасибо! Это пишу я, ее сестра Лена, с ее странички, чтобы больше людей, с ней знакомых, увидело это", — написала Елена Беленовская на странице своей сестры Татьяны Григорьевой. Написала за пару месяцев до смерти Тани. "Нельзя сказать, что ее смерть была для нас чем-то неожиданным. Она много болела, у нее был рак костей. Потом стали отказывать руки и ноги. Стало понятно, что ее невозможно вылечить, и ее определили в хоспис, — рассказывает Елена. — Тогда я и попросила у сестры пароль от странички "ВКонтакте".
— Зачем? — спрашиваю я.
— У нее было много друзей. И удобнее было написать на ее стене, от ее имени, чтобы все друзья увидели это сообщение. Чтобы и Тане легче было как-то и чтобы они тоже смогли прийти, пообщаться напоследок, — объясняет Лена.
Она использовала страницу сестры, но никогда не писала от ее имени. Все сообщения подписаны — "Лена". На мой вопрос, что для нее значит страница сестры, Лена отвечает долго и вдумчиво:
— Когда она была жива, это было частью представления о человеке, потом это стало как ее вещь, как ее телефон, ее часы… Это была вещь, которой она пользовалась...
— А как вообще менялась твое отношение к странице Тани после смерти? Скажем, сразу после, чуть попозже и сейчас?
— Было понятно, что сразу после смерти на странице что-то происходило, менялось, люди писали что-то.
И страница была нужна. Мне, родственникам, друзьям, другим людям. Нужна, чтобы вместе пережить горе. А сейчас уже все поутихло, и там не меняется ничего. Новостей нет, записей нет, новых фотографий нет, ничего нет! Страница бесполезна. Зачем туда заходить теперь? — неожиданно ставит важный вопрос Лена.
— То есть страница не может быть памятником о жизни человека? Для тебя важно, чтобы там что-то менялось?
— Знаешь, я только сейчас поняла… наверное, нет, не может. Ее личная страница теперь — это как оставить труп, как молиться на тело. Ее страница — это ее часть, которую нельзя оставлять.
— Почему?
— Ты еще не понял? Страница тоже умирает. Уже умерла.
Сейчас Елена хочет страницу сестры удалить. Убрать с полки книгу, которая ей помогла разобраться в себе и пережить горе. Она хочет собрать всех родственников и решить, что делать со страницей.
— Нужно решить — хоронить или нет страницу. Но только таким, единогласным решением, — размышляет Елена. — Мне кажется, что тогда это будет законченная история.
P.S. На момент сдачи в печать этого номера страница Тани еще была доступна. Видимо, Лена решила самую важную для нее книгу пока все же не жечь.