Писатель Дмитрий Дробницкий — о том, чем опасна коллизия вокруг приговора Сергею Цеповязу

Дмитрий Дробницкий, фото из личного архива

29-31 мая суд рассмотрел дело одного из фигурантов громкого кущевского дела Сергея Цеповяза в особом порядке и вынес ему приговор в виде штрафа. Особый порядок рассмотрения дела предполагает, что судебное следствие не производится, поскольку подсудимый признает себя виновным. Как правило, при этом уже известно, что приговор будет мягким, а стороны процесса уже пришли к определенному соглашению.

Гособвинитель требовал признать Цеповяза виновным по статье 316 УК РФ — заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений. Максимальное наказание по данной статье — штраф в 200 тыс. рублей. Суд назначил штраф в 150 тысяч.

Поскольку ранее прокуратура и Следственный комитет неоднократно говорили, что Сергей Цеповяз — член ОПГ, возглавляемой Сергеем Цапком, которая, по версии следствия, виновна в массовом убийстве в станице Кущевская в ноябре 2010 года, общественное возмущение не заставило себя долго ждать.

С заявлением выступил губернатор Краснодарского края Александр Ткачев, который, с одной стороны, осудил нагнетание страстей вокруг дела Цеповяза, а с другой, назвал приговор «недопустимо мягким» и призвал прокуратуру опротестовать решение суда.

От такого вмешательства стало только хуже. Во-первых, это банальное давление исполнительной власти на суд. Не в первый и даже не в сотый раз? Да, конечно. Но в этом-то все и дело. Теперь у возмущенных решением суда людей появилась надежда, что благодаря такому давлению дело действительно пересмотрят. Губернатор — не последняя фигура в системе государственной власти. Ему не престало культивировать правовой нигилизм сограждан.

А во-вторых, губернатору положено обладать хотя бы минимальной юридической грамотностью и понимать, что, поскольку обвинение было предъявлено по 316-й статье, суд не мог приговорить обвиняемого к тюремному сроку. Что должна оспаривать прокуратура? Размер штрафа? И это после согласия на рассмотрение дела в особом порядке и признания приговора законным? Не хватало еще гонений на прокуроров края за то, что они… не могут нарушить закон! Или Ткачев продолжит дискредитацию власти и Конституции подобного рода заявлениями, или его высказывание носит исключительно популистский характер, и он «гонит волну» (собственный термин Ткачева в Твиттере) еще большую, чем те, кто возмущен, что фигурант кущевского дела гуляет на свободе.

Давайте попробуем разобраться во всем без эмоций. Следствие идет уже почти два года. Суд по делу об убийстве до сих пор даже не назначен. Это уже чересчур, учитывая, что все фигуранты дела установлены и меры пресечения для них избраны, а некоторые фигуранты по другим преступлениям, вскрывшимся в ходе расследования, уже отбывают тюремные сроки по состоявшимся приговорам суда.

Поэтому представляется очевидным, что деятельное раскаяние Цеповяза (в Америке сказали бы — сделка с правосудием) было очень важно для обвинения. По всей видимости, его дело было выделено в отдельное производство, чтобы он, оказавшись на свободе, был ключевым свидетелем на суде над Цапком и его подельниками. Частично мое предположение подтверждается тем, что с момента начала сотрудничества Цеповяза со следствием он находился под подпиской о невыезде, в то время как остальные фигуранты были под арестом.

В определенной степени это говорит о качестве предварительного следствия, раз так нужны показания личного водителя преступного авторитета. Это так же может говорить о недоверии граждан к следственным органам, раз, несмотря на обещанную руководством Следственного комитета защиту, других стопроцентных свидетелей, видимо, нет. Это плохо, но в этом нет ничего катастрофического. Да и сама по себе сделка с Цеповязом при трезвом взгляде на дело более чем оправдана, если благодаря ей можно пожизненно упрятать за решетку злодеев, наводивших ужас на весь район.

Однако во всем, случившемся 31 мая есть нечто, что в очередной раз говорит нам о катастрофе. Катастрофе судебной системы.

Где-нибудь в штате Висконсин или Техас в США губернатор мог бы выступить со столь же популистскими заявлениями, как Ткачев, скажем, для поднятия своего рейтинга. Вот только там суду, да и обвинителям глубоко плевать на такие заявления. Суд — если быть точнее, стороны процесса и присяжные — решают, сидеть человеку или нет, виновен он или невиновен. Там очень многие недовольны сделками с правосудием и даже выражают это недовольство публично. Более того, пресса, писатели и кинематографисты постоянно поднимают этот вопрос, но никому и в голову не придет подозревать прокурора в нечестных намерениях при заключении сделки. И уж совершенно точно никто не станет надеяться на то, что губернатор (и даже президент) позвонит судье и обвинителю, и дело будет переиграно.

У нас все, увы, совершенно не так. Веры в правосудие, в честность следствия, в правоохранительную систему попросту нет. У всех присутствует стойкое убеждение, что как скажут власть предержащие, так и будет. Суд, думаем мы, — фикция. Полиция — инструмент насилия, а не защиты. Следствие пойдет туда, куда скажет чиновник соответствующего ранга. И надо признать, наша правоохранительная система такого рода оценки заслужила. Ведь у нас можно отказать человеку в суде присяжных, можно после двух оправдательных вердиктов тех же присяжных все равно упрятать человека за решетку, а можно дать условный срок за убийство и, наоборот, посадить человека за самооборону.

Даже если следствие по кущевскому делу велось со всей тщательностью, если сделка с Цеповязам была безусловно необходимой, а суд был кристально честным, все равно никто в это не поверит. Никто не верит в судебную систему, и мы живем с этим, как с насморком.

Это и есть главная проблема, а вовсе не то, что Сергей Цеповяз отделался штрафом. Без веры в правосудие нация не может рассчитывать на будущее. Не веря полиции, прокуратуре и суду, она постепенно перестает верить в себя.

И пока у нас не будет судов присяжных для всей категории дел, пока оправдательный вердикт присяжных можно отменить, пока мы не выбираем себе полицейских начальников и боимся самообороны, эту печальную тенденцию не переломить.

Источник