Если дело так пойдет и дальше, у Путина не останется ни одного шанса не быть избранным и на следующие 6 лет [дискуссия]
В последнее время я стараюсь не комментировать происходящие события, потому что это уже давно потеряло всяческий смысл. Оппозиция не пытается пересмотреть итоги выборов, ни думских, ни президентских, все по умолчанию понимают, что партия сыграна и ставки сделаны. Но запал остался, и становится все понятней, что конвертировать его в серьезную политическую борьбу никто не собирается.
После президентских выборов я искренне ожидала начала вдумчивой и кропотливой работы на 6 лет, которая дала бы нам надежду на честную конкуренцию во время ближайших президентских выборов. Но, если дело так пойдет и дальше, у ВВП не останется ни одного шанса не быть избранным и на следующие 6 лет. И если вы меня спросите, кто приложил к этому руку, я вам честно отвечу: интеллектуальная элита или та ее часть, которая в этой элите хочет задавать тренд.
И вот почему. Кризис российского искусства постсоветского периода показал, что в условиях жесточайшей идеологизации кино, театра и литературы мы, как теперь выяснилось, все равно создавали гениальное кино, писали гениальные книги и ставили спектакли, достать билеты на которые было невозможно. Поэтому, сколько бы ни говорили о давлении советской власти на элиту с точки зрения наследия, даже если этот процесс рассматривать как изнасилование, рожала элита в процессе такой формы извращенной любви все же регулярно. Последовавшее за этим затянувшееся бесплодие мы долго объясняли отсутствием денег, но потом деньги появились, а беременности так и не случилось. Не снялись гениальные фильмы, не написались гениальные книги, ни создались спектакли, которые всколыхнули бы мировое театральное общество.
При этом постоянно что-то происходило, но, так как было доступно, особо не возбуждало. Это как секс до замужества и после, когда получено разрешение и становится гораздо менее интересно. Поэтому действия самой элиты были мало кому интересны. Куда пошел Быков и что он сказал, в период прочтения мной написанного им "Эвакуатора" мало кого волновало. Сорокин волновал гораздо больше, потому что всей своей литературой упорно и целенаправленно формулировал садомазохистские картинки нашего гештальта. А изнасиловать свое прошлое – особый талант, данный не каждому.
И Акунин, и Парфенов, и Троицкий, каждый из которых, безусловно, является интеллигентом, интересовали людей только применительно к своему продукту. Акунин – к книгам, Парфенов – к ТВ, Троицкий – к журналу Playboy. Элита не производила никакого коллективного действия, она всего лишь обслуживала интересы разнообразных ФПГ, исходя из принадлежности к которым мы понимали, что "Триумф" – это Березовские, НТВ – это Гусинские и т.д. Элита управлялась отдельными феодалами и чувствовала себя прекрасно.
Но приход к власти Путина положил этому конец. Путин дал стране стабильность и, как следствие, интеллектуальный застои , потому что на первые появившиеся деньги, которые уверенно можно было потратить, все занялись обустройством своей жизни. Купили дома в Италии, получили гражданство Норвегии, приобрели недвижимость в Майями и… заскучали. И когда стало понятно, что скучать придется еще как минимум 6 лет, появилось первое коллективное неодобрение, которое сплотило главным образом людей, считающих себя интеллигенцией и, соответственно, элитой. Вместо того чтобы придумать новый русский "Голливуд", она предпочла вспомнить старый советский ГУЛАГ. И в это у нас гораздо охотнее верят, чем в новую российскую мечту, потому что ее нет, а ГУЛАГ все еще помнят не понаслышке многие из живущих.
У нас нет сегодня мировоззренческой системы, которая дает возможность видеть свою жизнь в пространстве страны. У нас общественный договор постоянно нарушается, и мы не понимаем, зачем мы все на этой одной седьмой части суши собрались. Зачем? Ради чего? Ради кого? И главное, кому мы служим? Богу? Судя по тому, что происходит в информационном поле России, дорога к Богу явно не является частью сегодняшнего мировоззрения. И это очень печально, потому что Вебер еще в "Протестантской этике и духе капитализма" доказал, что служение Богу включает в себя и рабочее служение. То есть успех – это служение Богу, а значит, и смысл жизни.
Человек не может найти смысл жизни в самой жизни, смысл должен быть в каких-то "околоместах" самой жизни. В протестантском обществе стабильность угодна Богу, потому что она дает возможность добиваться успеха, а у нас стабильность ему отнюдь не угодна, потому что у нас смысл по-прежнему заключается в страдании. И вокруг этой идеи мы привычно объединяемся из-за отсутствия каких-либо других идеи . Идея модернизации, предложенная Медведевым, так и не реализовалась потому, что для этого надо было пахать денно и нощно, но, как вы знаете, в России этого никто не любит делать. И дело тут не только в коррупции.
Я, давая работу людям, смею утверждать, что у нас мало кто хочет работать больше, постоянно обновлять компетенции, брать на себя как можно больше ответственности и обязательств. У нас это не в тренде и совсем не модно. Интеллигенция, по очереди ходившая в Кремль, так и не родила новую российскую мечту. Ее нет. А так как ее нет, в привычной манере обвинить власть, которая у нас так много лет виновата, оказалось легко и удобно. Уйдут жулики и воры вместе с Путиным, и заживем все вместе дружно в демократической стране, поборовшей коррупцию.
Интеллектуалу сопротивление столь же необходимо, как спортсмену – постоянные тренировки. И это должно было дать толчок к новой осмысленности, которой я, увы, пока не вижу. В последние несколько дней "ОккупайАбай" дал возможность высказаться многим представителям интеллигенции. И что? Какой во всем этом организованном хаосе смысл? Здесь все ставится под сомнение и подвергается иронии. Лозунг "Оккупируй Уолл-стрит" нес в себе смысл. Люди выражали классовый протест и подвергали сомнению возможности финансового истеблишмента. Но не будь Уолл-стрит, не было бы и Америки. Поэтому учись, работай – и ты естественным образом сможешь оккупировать Уолл-стрит.
Слава Богу, "ОккупайАбай" не дошел до политических лозунгов, потому что тогда наверняка там бы, помимо автозаков, появились и люди, желающие предоставить контрповоды. Таким образом, все производные от "ОккупайАбая" – это всего лишь обессмысливание политической реальности и неумение высказать внятную политическую позицию, которая побудит людей что-либо делать. Не разрушать, а созидать, придумав новый образ власти, если этот не устраивает. Потому что если образ новой власти – это Собчак и Яшин, то я голосую за Путина досрочно. Элите важно создание интеллектуальных средств, которые оправдывают действия самой элиты.
Действие есть – пока многочисленное и бессмысленное. От стоянии в кольце до прогулок с автограф-сессиями. А новых смыслов как не было, так и нет. Какая разница, за кого я голосовала на этих выборах? Это все уже в прошлом. Расскажите, что вы собираетесь делать принципиально по- другому, и, если я пойму, что вы построите государство, которое будет помогать таким, как я, как можно быстрее и эффективнее реализовывать свои идеи, я за эту новую власть проголосую. Но мне нужны смыслы. А с этим у нашей интеллигенции проблемы. Зато с подозрительностью все в порядке. ОМОН избивает беременных, ворует деньги и еду у жителей лагеря. А Путин, наверное, как французские короли, переодевается в бомжа и ночью приходит и смотрит на спящих, тихо обчищая их скудные карманы, доставая оттуда "Айфоны" и "Айпады" и унося их с собой.
Гадамер, наверное, и представить не мог, как удачно его концепция герменевтической подозрительности реализуется в нашем обществе. Подозрительность в сегодняшнем обществе, где все против всех, необходима. Чего ждать от общества с марксистскими корнями? Как минимум экономической подозрительности, затем политической, властной, а там уж, чего греха таить, и сексуальной. Поэтому, случись по-настоящему народные протесты, интеллигенции обязательно придется поделиться нажитым при Путине капиталом.
Сегодня в онлайне нет какой-либо другой позиции, как все против всех. Интеллигентные люди, поэты, писатели, журналисты, представители креативного класса не стесняются проклинать тех, у кого другая точка зрения. Да и оппоненты в долгу не остаются. Но в офлайне пока открытого противостояния, слава Богу, удалось избежать. Понимания того, что твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода других, в нашем обществе нет. И ничто пока не предвещает, что хотя бы в дискуссии это понимание появится. Интеллигенция не хочет понять, что государство – не репрессивный институт, а необходимая для совместной жизни инстанция. Причем в нашем случае плохо изученная. При всех претензиях к существующему государству мы мало что о нем знаем. Когда раздаются крики об арабском варианте, мне становится смешно.
Пора бы интеллигентным людям знать, что молодежи у нас очень мало, что количество поступающих в этом году в три раза меньше, чем в прошлом. А в прошлом году 97% наших выпускников поступило в вузы, и мы обогнали Америку по количеству студентов на 1000 человек населения. В этом году будет поступать 600-700 тысяч абитуриентов, и они могут не сомневаться, что поступят, потому что количество вузов у нас пока не сокращается, а только растет.
Уверена, что они ничего общего не имеют ни с малообразованной и не имеющей постоянной работы молодежью Тахрира, как и с теми интеллектуалами, которые стояли у ворот "Сорбонны" в 68-м. У нас в пубертатный период входят те, кто родился в 90-х. Их объективно мало, у них нет новой российской мечты, они склонны к троллингу, но, увы, ни на что не влияют. Как бы ни выходили их хэштеги в тренды "Твиттера", и как бы ни френдили их Навальныи и компания на FB.
Новые люди в достаточном количестве, необходимом для изменения страны, появятся только в 2020 г., когда подрастут путинские беби-бумеры. Им понадобятся смыслы, которые кто-то все-таки должен предложить. И им будет не важно кто, важно будет, кто первый.