Главный редактор «Издательства Ивана Лимбаха» Ирина Кравцова — об альянсе независимых издателей и читателях, не подверженных мании толпы

Фотография из личного архива

19 мая в Политехническом музее пройдет книжная ярмарка-фестиваль «Зеленая лампа». Мероприятие проводит «Альянс независимых издателей и книгораспространителей», созданный в конце 2011 года с целью противостоять монополизации издательского пространства. В альянс входит «Издательство Ивана Лимбаха», главный редактор которого Ирина Кравцова ответила на вопросы обозревателя «Известий».  

— Почему вы решили вступить в «Альянс»? 

— В нынешней ситуации книжного переизбытка важна информационная поддержка тех, кто не может вкладывать деньги в коммерческую рекламу своих книг. Мы надеемся, что сайт «Альянса», а также возможность проводить совместные выставки привлекут дополнительное внимание к нашим изданиям.

— 17 лет назад вы заявили о себе как о издательстве, для которого «интересы культуры значат больше сиюминутной выгоды». Как вы сейчас трактуете«интересы культуры»? 

— Наша трактовка не изменилась. Интересы культуры — это формирование сложноорганизованной свободной толерантной личности. Именно эти качества воспитывает литература, которую мы издаем. Интересы культуры я вижу прежде всего в восполнении пробелов, т. е. публикации произведений, представляющих «хлеб насущный», — например, «Дневника» Витольда Гомбровича или «Козла отпущения» Рене Жирара. А еще очень важно, чтобы в культурный обиход вошли своего рода литературные редкости, т. е. авторы, которые не были бы переведены, если бы не люди тончайшей интуиции — переводчики Татьяна Баскакова, Наталья Мавлевич, Анатолий Гелескул, Борис Дубин, Марк Гринберг, Григорий Дашевский и другие. Они могут не только перевести, но и предложить автора, которого «не хватает» в нашем интеллектуальном пространстве. 

Именно благодаря им мы издали польскую поэзию XX века, замечательного кубинца Хосе Лесаму Лиму, Луи-Рене Дефоре, Альфреда Дёблина, Паскаля Брюкнера. Перевод этих авторов требует виртуозного мастерства, а сохранять редкости нужно, чтобы поддерживать сложность и многоцветность культуры.  

— Стали ли эти книги лучше продаваться?

— «Трудные» авторы продаются долго, сиюминутной выгодой здесь и не пахнет. Если находишься в границах культуры — медленного процесса взращивания личных и общественных смыслов, — выгода здесь совершенно иного порядка. Книга — вещь парадоксальная и в некотором роде никакой не товар. При этом могут оказаться востребованы авторы, тиражи которых книготорговля изначально оценивает как невысокие. Это произошло, например, с книгой Наталии Трауберг «Сама жизнь».

— Как вы ищете своих читателей — через электронные издания, социальные сети, книжные ярмарки?

— Общение с читателями через социальные сети мы только начинаем — надеемся, это хороший путь распространения информации и интеллектуального обмена. Книжных ярмарок, к сожалению, не так много. На ВВЦ (Московскую международную книжную выставку-ярмарку. — «Известия») мы не ездим, хотя наши книги там продаются. Собственные стенды нам доступны только на non/fiction, на петербургском Книжном салоне и на независимых ярмарках, которые устраивает «Альянс».

— Каким вы представляете своего читателя? 

— Нашего читателя один чуткий человек, тоже читатель, описал так: это сознательный эскапист в сферу культуры. Он заинтересован в механизмах, движущих социумом, но наблюдает их извне, избегает, выражаясь словами Чеслава Милоша, «маний толпы». Может быть, наш читатель и правда такой? 

— Ваши книги достаточно дороги.  Большинству они не по карману. Возможно, в этом

причина коммерческого неуспеха малых издательств?

— Наши книги бывают очень дороги лишь в больших книжных магазинах, издательская цена и цена салонов скорее умеренные. Действительно дороги только объемные, долгие в подготовке книги, но это естественно. А причины коммерческого неуспеха малых издательств изложены в книге Андре Шиффрина «Легко ли быть издателем», только что переизданной «НЛО». К ней и отсылаю. Главное — отсутствие гуманитарных фондов, поддерживающих такого рода книгоиздание. Открытие новых имен — дело непростое. Тиражи Кафки, например, начинались с 600 экземпляров.

Самый понятный экспериментатор 

Одна из последних книг «Издательства Ивана Лимбаха» — «Просто пространства» Жоржа Перека (1936–1982). Это «дневник пользователя», предлагающий несколько версий ориентации в окружающем пространстве. Писатель начинает с того, что «обживает» бумажный лист: «творит» пробелы, пропуски и сноски. Прямоугольная страница напоминает ему кровать. Дальнейший маршрут — комната, квартира, вид из окна: «Маленькие миткалевые занавески на окнах, посетители на террасах кафе, греющаяся на солнце кошка, увешанная пакетами дама, которая ловит такси, часовой на посту перед официальным учреждением».  Клишированное изображение Парижа 1970-х, с его букинистами на набережных и очередями перед булочными, — не отвергается, но становится одним из способов закрепиться в реальности.

Поиски годного для жизни пространства для Перека — это и непрекращающийся стилистический эксперимент, и глубоко личная история. В войну он потерял родителей, обосновавшихся во Франции польских евреев: мать успела спасти его, но сама погибла в концлагере. Экзистенциальные искания стали для него попыткой восстановить историю семьи.

Причем этой «семьей» для него стала и словесность, и знаменитая литературная группа «УЛИПО», объединившая писателей и математиков. В книге «Просто пространства» он сравнивает себя со старым князем Болконским, который «переживая за сына, всю ночь бродит по комнатам со свечой в руках в сопровождении слуги Тихона, несущего одеяло». 

Жорж Перек. Просто пространства. Дневник пользователя / Перевод с французского Валерия Кислова. — СПб: Издательство Ивана Лимбаха, 2012.

Источник