Фамилии Тер-Исраелян Врам Шапуг, Молджуносов Мамек напоминают о том, что в войне участвовали все республики СССР

"Залинян Рубен Петросович, Вартанян Арменак Гаспарович, Грибанов Николай Петрович… Я бежала по спальному району Москвы, торопилась и вдруг встала. На кафе-кулинарии в многоквартирном доме - красная вывеска, будто припыленный алый стяг. Список имен, из которых русское - только одно, фигура солдата и подпись: "Друг, оставь покурить! - А в ответ - тишина. Он вчера не вернулся из боя"...

Честно скажу, реветь я стала прямо на фамилии "Молджуносов Мамек". Такое напоминание москвичам, что в войне участвовали все народы СССР, и мы в долгу перед родителями людей, которых зовем "понаехавшими"…

"НЕГДЕ БЫЛО ПОМЯНУТЬ…"

Анна Тер-Исраелян - хозяйка кафе, черноглазая женщина в модных татушках - рассказывает, как родилась Доска Памяти.

- Собрались однажды своим коллективом за обедом, выпили… и вдруг поняли: почти никто не знает, где похоронены наши дедушки. Негде помянуть…

Дед Анны, Врам Ованесович Тер-Исраелян, в 30-е годы был председателем НКВД Еревана, подполковником. В 1940-м на него написали донос: разжаловали в старшие лейтенанты, а в 41-м отправили в штрафбат, на Северо-Кавказский фронт. По семейному преданию, он пропал без вести в Керчи. В семье остались только рваные письма с фронта: с колонтитулами "Презрение к смерти должно распространиться в массах и обеспечить победу" (Ленин)", и "Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами". Половина слов на русском, половина на армянском…

У поварихи Сони Залинян другая ситуация: ее отец, ветеран войны Арменак Гаспарович Вартанян, был с почестями похоронен в Ереване, а свекор, Рубен Петросович Залинян, - в Польше (Соня показывает, будто водит чем-то вроде пылесоса, потом "Бум" - и я понимаю: мужчина был сапером, подорвался на мине.) И где новоявленной москвичке, не очень знающей по-русски, почтить память павших?

Проблема актуальная: в кафе у Анны работают армяне, евреи, киргизы, белорусы и один башкир. Интернационал...

Хозяйка пожимает точеными плечами:

- Когда я слышу что-то про приезжих, всегда отвечаю: "Наши деды в окопе сидели - не спрашивали, кто какой национальности".

Сама она, кстати, москвичка в третьем поколении - по маме.

СИДЕЛИ, ПИЛИ ВОДКУ И ПЛАКАЛИ

Доску заказали в дизайн-бюро у постоянных клиентов, которые каждое утро заходят в кулинарию за сырниками. Долго думали, какую фразу взять эпиграфом? Поняли, что все дедушки-фронтовики курили, и остановились на строчке из песни Владимира Высоцкого.

Доску привезли в феврале: повесили, положили водку в морозильник, пожарили шашлыки... Сидели, пили и плакали.

Было это, оказывается, еще в позапрошлом году - на юбилей Победы.

Анна обошлась без согласований с управой, и районные власти до сих пор не заметили изменения фасада. Зато его очень заметили посетители, многие даже спрашивали, можно ли пополнить список? У них ведь тоже есть дедушки…

На 9 Мая работники кафе кладут к доске охапку гвоздик. В спальном районе процветает вандализм: срывают российские флаги, которые Анна вывешивает к праздникам, топчут клумбу с колокольчиками...

Но Доску Памяти не тронули ни разу.

Есть, наверное, что-то святое в жизни.

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

Главное - это не пошло

В канун праздника Победы кто-то цепляет георгиевскую ленточку прямо на джинсы, кто-то доводит ее до состояния половой тряпки на антенне автомашины. В Татарстане в этом году и вовсе удивили: повязали орденский символ на водочные бутылки…

Получается прямо по Черномырдину: люди вроде хотели сказать спасибо, а вышло как-то некрасиво.

В отличие от перечисленных примеров доска с фамилиями - это не пошло. Может быть, потому что искренне?

В кафе Анны Тер-Исраелян - табличка с изречением: "Богам - почет, родителям - честь" (Солон, седьмой - шестой век до нашей эры)". А ленточки для многих - дань моде, сиюминутной моде на патриотизм.

Источник