Питер Донохоу — о русских друзьях, британских музыкантах и духовных ценностях хиппи

Питер Донохоу. Фото: ИТАР-ТАСС/Александр Алпаткин

28 марта в Московском Доме музыки сыграет знаменитый британский пианист Питер Донохоу. В программе — Бетховен, Брамс, Лист и Барток. В разговоре артиста с корреспондентом «Известий» преобладала ностальгическая нота.

—

В 1982 году вы получили вторую премию конкурса Чайковского, притом что первая не была присуждена.

С тех пор вы частый гость нашей страны. Многие артисты говорят об особой атмосфере, царившей в концертных залах Советского Союза. Вы ее тоже помните?

— Когда я играл первый тур на конкурсе Чайковского, на подсознательном уровне ощущал связь с публикой. Это было необъяснимое чувство, его я нигде больше не испытывал. Трудно сказать, в чем тут химия. Может быть, в какой-то степени это исходило от нашего уважения к русской музыке. С другой стороны, мы увидели живых русских, которых раньше совсем не знали из-за железного занавеса. На кого мы смотрели по телевизору? Брежнев, Хрущев, Громыко... Политики никогда не представляют свой народ по-настоящему. Русские для нас были какими-то недосягаемыми небожителями. Но когда я приехал в Москву, понял, насколько они интересные, открытые и гостеприимные. Сейчас такого эффекта, конечно, нет, потому что Россия стала свободной для посещения страной.

—

В списке лауреатов конкурса Чайковского разных лет в основном русские и британские пианисты. В Англии есть явление, подобное русской фортепианной школе?

— Я не понимаю, откуда брались такие пианисты в Британии, ведь общий уровень фортепианного исполнительства у нас не очень высокий. Чтобы соревноваться с русскими музыкантами, нашим приходится намного больше работать. Есть еще одна проблема — в Великобритании начинают любить артиста только после значительного успеха, там хотят сразу видеть именитого исполнителя.

—

Из музыкантов следующего за вами поколения у нас популярен Фредерик Кэмпф. Но почему-то совсем неизвестны молодые британские пианисты.

 — Их мало. К сожалению, британское общество сейчас изменилось не в лучшее сторону. У молодого поколения практически отсутствует рабочая этика. Это, скорее, вопрос образования. Музыкантов надо взращивать с самого детства, а у нас это не всегда происходит

.

—

Многие считают, что музыкантов взращивают конкурсы. Вы с этим согласны?

—

Конкурсная система во всех странах очень пострадала за последние 20 лет — им перестали доверять. Но ваш конкурс Чайковского, на мой взгляд, другой: он серьезный, помогает вернуть правильное отношение к конкурсному движению. Здесь всегда был очень высокий уровень. Чтобы приехать в Россию, надо серьезно готовиться, и этот конкурс действительно может помочь в становлении музыканта.

— Прошедшим летом вы были членом жюри очередного конкурса Чайковского. Вам, как исполнителю, понравилась конкурсная пьеса, написанная Родионом Щедриным?

—

Родион Щедрин — исключительная персона в современной музыке. Он не поддался коммерционализации и остается тем же, что и в молодости. Он немного циничен, но мне это даже нравится. Что касается пьесы «Чайковский-этюд», то данное произведение прекрасно отвечает своей цели — исполнитель может показать себя с разных сторон.

—

Вам посчастливилось учиться у самого Оливье Мессиана. Какие самые яркие воспоминания остались от общения с этим человеком?

—

Мессиан был не только великий композитор, но и великий человек. Самое главное, что я получил от него — это уроки объективности, щедрости души, позитивного отношения к жизни. Я всегда считал его гением, он таким на деле и оказался. Уверен, что подобными людьми были не менее великие Франк и Брукнер. Это совсем иной тип человека, нежели, например, Шопен или Шостакович. Они, конечно, не менее гениальные композиторы, но персоны совсем иного плана.

—

У вас очень плотный гастрольный график. С родными успеваете общаться?

—

Я уже много лет даю не менее 130 концертов в год. Работать приходится много, но в отношениях с родными все в порядке. Моей дочери 25 лет. Она тоже работает и прекрасно понимает мой ритм жизни.

— Говорят, что в молодости вы примкнули к движению хиппи. Это правда?

—

Никто не отдает себе отчета в том, что культура хиппи — это прямой результат вьетнамской войны. Британцы не принимали в ней участия. И эту модель поведения мы просто копировали за американскими студентами. Я никогда не относился к этой субкультуре. Но некоторые мировоззренческие моменты мне симпатизируют до сих пор.

Источник