Лидер группы The Stranglers Жан-Жак Бурнел - о британском музыкальном качестве, неизменности личных позиций и молодежной политике в отношении пожилой группы

фото: Stuart Steele

Легендарная британская группа The Stranglers выпустила первый за 5 лет студийный альбом Giants. Эта работа не похожа на то, что мы привыкли ждать от группы: минималистский панк-арт-рок  сильно разбавлен внешними влияниями — от танго до нового джаза. Однако лидер группы Жан-Жак Бурнел убедил корреспондента «Известий», что The Stranglers все те же — неумолимые и неостановимые. 

— Ваш новый альбом 

мне показался настоящим альбомом Stranglers. Кто-то привычно назвал его  «эклектичным». Вы-то с этим согласны?

— Как сказать… С одной стороны, нас действительно растащило в разные стороны по музыке – но если насчет саунда, то мы старались, чтобы он был нашим, тем, по которому нас знают и за который любят.

—

Слушая Giants

, я заметил в нем нечто общее с последним альбомом Madness– и он, и ваш релиз несут в себе  британское начало. Это музыка, которую играют немолодые британцы, любящие свое дело.

— Ну так мы ведь и есть британская группа. Как вы правильно отметили, мы не так молоды,  получили свою дозу славы сравнительно юными, и поэтому у нас есть возможность сегоднятибыть максимально честными.

—

Помните, вы играли в Таллине, в 1991-м?

— О да, конечно.

—

Было странное ощущение: казалось, что группа, которая, как я читал, стояла у колыбели панк-рока, никакого отношения к панк-року не имела.

— Обычная история. Дело в том, что сам термин «панк», я считаю, был сворован. В начале славных дел «панк» как музыкальный термин означал полную свободу, не более того. Это потом он стал ассоциироваться с чем-то вызывающим и непристойным. Поверьте мне – мы начали играть задолго до того, как слово «панк» появилось на страницах газет…

—

С вашими политическими высказываниями тоже все было непросто: левые активисты считали, что вы правые, а правые – что вы левые.  

— Просто у нас была собственная позиция, не зависящая от конъюнктуры, – и такой остается до сих пор. Собственно говоря, новый альбом как раз про это. Про фундаментальные, основополагающие вещи – и про маленьких людей с маленькими мозгами, которые только и знают, что своровать помаленьку, и про то, что все забыли о великих людях и великих идеях – их растащили мелкие политиканы по кусочкам, и пытаются ими пользоваться в меру собственного понимания.

—

Обложка у альбома, скажем прямо, не сильно аппетитная.

 — Так и было задумано. Мы не малыши, чтоб бояться страшных картинок.

Обложка нового альбома The Stranglers "Giants"

—

Вашему барабанщику Джету Блэку перевалило за семьдесят…

— Да, и к сожалению, он нездоров вот уже много лет – но временами выбирается поиграть с нами, как встарь. К этому альбому он тоже руку приложил. Прекрасный человек и большой музыкант, мы очень его любим.

—

Как  считаете, каково ваше место на музыкальной карте сегодняшнего дня?

— Я что-то карты особо никакой не вижу, вот в чем штука. Мы то ли вне ее вообще, то ли у нас своя карта, мало кому понятная, кроме нас.

—

Вы выступали против политики звукозаписывающих компаний, когда это было еще немодным, и в то же время имели успех в хит-парадах. Как это могло сочетаться?

— Я так думаю, что в то время было больше демократии, иначе это никак не объяснить. Так или иначе, мы в чарты попали не по прихоти лейбла, а по воле покупающих нас людей.

—

На ваших концертах в Москве было много молодежи, вас это не удивляло?

— Это здорово, что на нас ходит молодежь, потому что ей еще не успели загадить мозги стереотипами и штампами. Конечно, наши фэны взрослеют вместе с нами, но молодежь, похоже, воспринимают нас иначе. Они говорят: «Нам нравится, что вы никем не притворяетесь. Нам нравится ваша честность». Лучшей похвалы не придумаешь!.

 —

Вы слушаете музыку не как профессионал, а для удовольствия? Что именно?

 — Спросите лучше, чего я не слушаю. Слушаю танго, классику, джаз, рок, даже современный – но он, по большей части, сливается для меня в нечто трудноразличимое.

—

А что вы скажете о кризисе музыкальной индустрии, вызванному, как принято считать, Интернетом и нелегальными скачиваниями?

— Мне кажется, истоки кризиса кроются в самом музыкальном бизнесе прежде всего. Он в какой-то момент зациклился на самом себе, не вкладывал средств в развитие артистов. Не заботился о долгосрочных вложениях, стремясь получить прибыль как можно быстрее – ну вот и получил так называемую реальность. Цифровую революцию воротилы проспали. А потом спохватились – но поезд ушел у них на глазах. Мне их не жалко, честное слово. Они развратили людей. Они приучили их к стремлению стать знаменитыми задолго до того, как ты получишь хоть какое-то право на это. Это разврат. Сегодня все кричат: «Цифровое пиратство убивает музыку», но это вранье: оно убивает только музыкальную индустрию, какой мы ее знаем. Музыку просто так не убьешь. 

Источник