6 декабря начинается официальный визит президента России Дмитрия Медведева в Польшу. Польский президент Бронислав Коморовский рассказал первому заместителю генерального директора ИТАР-ТАСС Михаилу Гусману о том, как развиваются отношения между нашими странами и какими в Варшаве видят их перспективы. Полностью запись беседы была показана в программе "Формула власти" на телеканале "Россия-24".
Михаил Гусман: Чего вы лично ждете от визита президента России Дмитрия Медведева в Польшу?
Бронислав Коморовский: Я ожидаю обыкновенности. По-моему, в интересах и России, и Польши, чтобы отношения между нашими странами были просто нормальными - такими, каких достойны государства-соседи. Польша - член НАТО и Евросоюза. Она выбрала западный вариант. Но мы хотим остаться и на Востоке с очень важным российским соседом.
Гусман: Как складывается ваш личный диалог с российским лидером?
Коморовский: Я трижды встречался с президентом Дмитрием Медведевым. Первый раз по такому драматическому и грустному случаю, как похороны моего предшественника Леха Качиньского. Польша высоко оценила, что президент России прилетел в Краков, несмотря на неблагоприятные погодные условия. Тогда произошло извержение вулкана, осложнившее полеты самолетов. Второй раз мы виделись в Москве на торжествах по случаю 65-летия Победы. Третий раз встретились недавно в Лиссабоне во время заседания Совета Россия - НАТО. Мне кажется, что полезна не только интенсивность этих контактов, но и ситуация, в которой они проходят. Польско-российские контакты - часть более широкого процесса поиска путей к сотрудничеству, к нормальности в отношениях между Россией и НАТО, Россией и Евросоюзом.
Президент Дмитрий Медведев произвел на меня очень хорошее впечатление - человека, который не только из-за года рождения, но также из-за своего менталитета "устремлен вперед". У него, я убежден, есть квалификация и желание освободить польско-российские отношения от плохого исторического опыта. Искать и в истории, и в современности то, что объединяет наши народы. А этого на самом деле очень-очень много.
Гусман: В своей первой президентской речи вы сказали: без сотрудничества с Россией не может быть стабильности в регионе, и в то же время отношения наших стран - это "трудный марш". Каким вам видится их ближайшее будущее?
Коморовский: Да, я говорил об этом и убежден, что политический разум подсказывает принятие концепции "длинного марша". В хорошем темпе, который бы четко обозначал, что мы движемся вперед - пусть и не парадным шагом. Историю нельзя перечеркнуть, но с нею можно жить - в духе правды. Поэтому мы с удовлетворением воспринимаем то, что происходит в России. Речь, в частности, идет и об оценке катыньского преступления, которое на несколько десятков лет легло грузом на польско-российские отношения.
Мы хотим находить в истории элементы, которые ценны для нас - и для России, и для Польши. Здесь я имею в виду победу во Второй мировой войне. Гордость России по поводу роли, которую сыграла в этой победе ваша страна, для нас абсолютно понятна. Польша тоже вела войну с 1 сентября 1939 по 1945 год. И мы знаем, какую большую цену пришлось заплатить за победу над фашизмом. Мы всегда горды тем, что в этот решающий период мы были союзниками.
Нужно искать и то, что объединяет нас сегодня. Это может быть и экономика. Мало кто знает - и в Польше тоже, - что даже в период не самых лучших, мягко и дипломатически говоря, польско-российских отношений в последние годы в три раза увеличился торговый обмен. Это - источник оптимизма.
Что надо сделать в рамках этого "длинного марша" - не мешать. Давать гарантии, чтобы мог свободно и безопасно развиваться бизнес. Что еще? Инвестировать в молодых людей. Скажем, есть опыт полного примирения во французско-немецких отношениях. Между прочим, через молодежный обмен. Мы также сделали это после 1989 года в отношениях с немцами. В Польше нет семьи, которая не потеряла кого-либо во время войны. Это касается и моей семьи. Однако мы смогли это сделать - с помощью молодежных обменов. Отношения между Польшей и Россией, кажется, драматически обременены не до такой степени. Молодые люди без труда завязывают дружбу, проще интересуются друг другом, легко перешагивают исторические препоны и думают о будущем. Так что в рамках тактики длинного, но решительного марша я ставлю на обмен польской и российской молодежи.
Гусман: Вы сказали очень важные слова о духе правды между нашими странами. Мне кажется, именно в таком духе было принято специальное заявление Государственной думы по Катыни. Как лично вы оцениваете этот документ?
Коморовский: Документы такого типа имеют значение манифеста. Он адресован общественному мнению как Польши, так и России. Польше особенно важно не только осуждение преступлений сталинских времен, которые коснулись нас, поляков. Но мы также хотим, чтобы сталинские преступления были осуждены всеми в мире, в том числе и те, которые коснулись российского народа. Потому что трудно себе представить более огромный размер потерь, чем те, которые понесли тогда сами россияне, украинцы и другие народы Советского Союза.
Конечно же принятый Госдумой документ не влечет за собой формальных правовых последствий. Но я убежден, что роль парламента в вашей стране сделает его важным указателем для всего российского государства. И что это встретит полное понимание также семей катыньских жертв в Польше. Недавно был сделан очень красивый жест - заявление этих семей, что они не хотят денежного возмещения, потому что не желают оценивать потерю своих отцов, мужей, братьев... Хотят, чтобы это было дело чести в польско-российских отношениях, а не дело каких-то финансовых подсчетов.
Гусман: Позвольте коснуться трагического события недавнего прошлого. Я имею в виду гибель президента Польши Леха Качиньского, его супруги, высших польских руководителей под Смоленском. Вы знаете, эта трагедия болью отозвалась в сердцах миллионов россиян. Это действительно так. И Польша, и Россия вместе проводили расследование этой трагедии. Сейчас оно фактически завершено. Как вы оцениваете результаты?
Коморовский: Еще нет конечных итогов. Есть позиция, которую заняла российская прокуратура для уведомления властей польского государства. Она является предметом исследования. Также ведется польское расследование. России и Польше необходимо избегать ненужных споров, так как в таких сложных вопросах этим пользуются те, кто ищет какого-то магического объяснения, а не рационального. Интересам наших стран отвечает то, чтобы прокуратуры добросовестно, без влияния политического фактора исследовали дело от начала до конца и заняли однозначную позицию. В Польше прокуратура не зависит от политических властей, даже не подчиняется министру юстиции.
Я - бывший министр обороны. Так что я знаю, как это выглядело в случае крушений военных самолетов. Мне кажется, что в такого рода случаях чаще всего существует множество обстоятельств, которые совместно приводят к катастрофе. Но всегда есть одно, самое важное. К сожалению, чаще всего оно связано или с погодой, или с человеком.
Я хочу сказать, что такое совместное переживание этой смоленской катастрофы было очень нужно и полякам, и русским. Я хочу публично еще раз поблагодарить супругу президента Медведева за то, что она вместе с моей супругой, супругами других политиков, членами семей жертв авиакатастрофы побывала под Смоленском. Мы были там вместе - и поляки, и русские. Я хочу за это очень сердечно поблагодарить. Потому что считаю - это дорога, ведущая к созданию чего-то, что типично для наших народов. Мы - народы эмоциональные, с открытым сердцем. Нам часто нужны теплые жесты, и мы их ценим.
Гусман: Как вы видите взаимодействие России и Польши в контексте Евросоюза и НАТО?
Коморовский: Мы с удовлетворением отмечаем: чем глубже Польша укореняется в западной системе безопасности, экономики и политики, тем больше растут шансы на хорошее сотрудничество с партнерами, находящимися вне Евросоюза и НАТО. Это нормально и понятно. Польский голос в этих организациях важен. И мы можем влиять на то, чтобы они как можно лучше строили сотрудничество со странами, находящимися вне их границ. Это касается и Украины. Но, может быть, прежде всего России. Польский голос в НАТО и ЕС - голос за сотрудничество этих организаций с Москвой.
Запад считает нас экспертами по российской тематике, поскольку мы знаем многое друг о друге. У нас много общего - исторически, эмоционально и ментально. И у нас есть то, чего нет ни у кого на Западе, - похожий опыт жизни в недемократических условиях. Мы вместе - и русские, и поляки - рвемся к новому, начав с похожего уровня, с жизни в условиях отсутствия демократии и свободы. Это важный опыт.
Гусман: Во время визита президента Дмитрия Медведева к Польше будет приковано внимание миллионов россиян. Чего бы вы хотели пожелать российским читателям?
Коморовский: Я бы хотел сохранения того, что типично для славян, - отваги. Она нужна, чтобы изменить весь мир и самого себя. Нужно много отваги, чтобы модернизировать Россию. Так что желаю ей отваги и решимости, а еще - счастья. Оно тоже должно быть в жизни. Я могу передать опыт моего поколения, людей "Солидарности" в Польше. Можно сказать, что нам улыбнулась судьба - и полякам, и россиянам. У нас не было легкой истории, но где-то нам повезло. Несмотря на ужасные войны, потери, мы можем нормально существовать, становиться богаче, развиваться, жить во все более демократических условиях. Я считаю себя абсолютным счастливчиком. И желаю этого братьям-россиянам.
Гусман: Спасибо огромное, господин президент. Я знаю, что вы хорошо понимаете русский и даже когда-то говорили на нем. У вас сохранилась какая-то практика?
Коморовский: Я бы не хотел травмировать российские уши. По-русски я говорю и понимаю очень много. Но мне это не совсем легко. Я думаю, что поляки и россияне общаются не только из-за близости языков, но и из-за похожего опыта и менталитета. Так что я уверен, что хорошее будущее России и Польши заключается и в приумножении индивидуальных контактов между гражданами наших стран - в абсолютно частном измерении, не только в официальном.
СПРАВКА "ИЗВЕСТИЙ"
Бронислав Коморовский родился 4 июня 1952 года. Он происходит из старинной польской аристократической семьи. В 1977 году окончил исторический факультет Варшавского университета. Участвовал в деятельности профсоюза "Солидарность". В 1990-х был замминистра обороны, работал в сейме Польши. В 2000-2001 годах - глава военного ведомства, с 2007 по 2010 год - маршал сейма Польши. В этой должности после гибели главы государства Леха Качиньского в авиакатастрофе под Смоленском стал исполняющим обязанности президента. Сложил с себя их 8 июля, после того как был избран главой государства во втором туре выборов, состоявшемся четырьмя днями ранее. Принес президентскую присягу 6 августа.