Завершился фестиваль "" (NET), на котором в течение месяца встречались и пересекались различные европейские культуры. Побывал в Москве и очередной "Дядя Ваня". Его поставил на сцене Городского театра Вильнюса французский режиссер Эрик Лакаскад.
Французский режиссер имеет репутацию эстета и большого любителя русской классики.
"Работая с Эриком Лакаскадом, была очень интересная встреча, так сказать, двух культур. Потому что мы в Литве были в союзе рядом с вами. Мы знаем Чехова в контексте русской культуры", - говорит актер Вайдотас Мартинаитис, исполнитель роли дяди Вани.
На сцене многолюдно. Из декораций – только накрытый белой скатертью обеденный стол. Под теплую песню Саймона и Гарфункеля разыгрываются трагедии человеческих судеб. В просветленных мучеников чеховские персонажи превращаются постепенно. В начале спектакля эмоции скрыты за суетой застольных тостов и заздравных песен. За всеми, как за пациентами, из зала наблюдает врач Астров.
"Есть такой момент в спектакле, когда я сижу на стуле, и меня никто не трогает. Я смотрю на это со стороны. И мне бывает грустно и от этого хорошо", - объясняет актер Даниус Гавеноис, исполнитель роли Астрова.
Персонажи стоически и как-то игриво принимают все невзгоды. Из компании выбивается Соня. Среди всеобщего веселья она – зримое воплощение одиночества. Это в финале Соня будет утешать дядю Ваню, говорить о терпении и надежде на загробное "небо в алмазах". Но до финала ей нужно еще пройти нелегкий путь отвергнутой любви.
"Конечно, это история, все ее знают - безнадежную любовь, не очень-то веселую жизнь. Но ищешь какие-то струны, чтобы в тебе заново зазвенело", - рассказывает актриса Раса Самуолите.
Чтобы пробудить эти струны, недюжинные силы души, режиссер предложил актерам непривычную форму репетиций. Женщины учили все женские роли, а мужчины – мужские. Потом разыгрывались этюды, из которых выбирались самые интересные и выразительные.
"Все время думаешь, когда чеховская драматургия себя исчерпает? А она все себя не исчерпывает и не исчерпывает. Она в принципе оказалась близка нашей сегодняшней жизни. Но "Дядя Ваня" выдвинулся вперед, стал главной пьесой", - отмечает арт-директор фестиваля Марина Давыдова.
Пьесы Чехова дают любому театру особое право - быть больше жизни. Напоминать этой жизни о том, о чем она старательно забывает; делать с ней то, о чем она даже не подозревает.