В центре современного искусства "Винзавод" открылась выставка фотографа Михаила Розанова "Служение". Современное искусство на службе православия не вдохновило АННУ ТОЛСТОВУ.
Проект Михаила Розанова, фотографа стильного и модного, круга "Новой академии" Тимура Новикова и галереи "Айдан", обратившегося, подобно многим "тимуровцам", к "новой серьезности", посвящен земному служению Христа — от Крещения до Вознесения. Святочная неделя подходит для столь благочестивой выставки и по мирским соображениям: Москва еще не вышла из рождественской спячки, вернисажей нет, а посему можно заполучить и огромный "винзаводский" Цех Белого под камерную экспозицию и всех модников арт-тусовки на открытие. "Служение" вообще сделано весьма грамотно. Ввиду нынешнего государственного поворота к православию, можно сказать, политически грамотно.
В прошлом году Михаил Розанов отправился в Святую землю снимать места, где разворачивались евангельские события. Галилейское море, река Иордан, синагога в Капернауме, гора Фавор, гора Елеонская, Львиные врата, стены Храма, Гефсиманский сад, Via Dolorosa и стояния Крестного пути — все это запечатлено на больших черно-белых фотографиях, которые сопровождаются цитатами из евангелий и "Библейской энциклопедии" архимандрита Никифора, выполненными неким манерным каллиграфом.
Этот иллюстрированный путеводитель по местам проповеди и страстей Христовых не имеет ничего общего с туристическими проспектами: снимки сдержанные и многозначительные, отсылающие к архитектурной съемке начала XX века, иногда напоминающие Пола Стрэнда. В основном статичные фронтальные кадры, разве что изредка появится ракурс снизу — из прежнего, светского архитектурного фотографа-неоакадемика, воспевавшего красоты неоклассического Петербурга и индустриальной Москвы в неоконструктивистских одах. Пейзажи "Служения" составлены из первоэлементов, очищенных от сиюминутных подробностей: вода, земля, неподвижные ветви олив, древние камни — все здесь должно говорить о вневременности и вечности. Кажется, Михаил Розанов пошел путем прерафаэлита Холмана Ханта и передвижника Поленова, ездивших в Палестину в надежде, что сохранившийся там дух Священной истории возвысит их натуралистическую живопись. Паломничество в евангельские пределы сделало и без того минималистскую розановскую фотографию еще более минималистской, совсем отказавшейся от искусства — вполне в русле старинной фотографической мифологии, провозглашавшей светопись делом божественным в силу самой природы фотопроцесса, где свет играет главенствующую роль. Только вместо пикториалистских "светописных" приемов у Михаила Розанова — лезущее зерно фотографий, разогнанных до формата 100х120 см. Наверное, предполагалось, что из межзерновых пустот на зрителя польется Фаворский свет. Но оттуда сияет лишь холодная конъюнктурность.