По иронии судьбы Васягин-младший зарабатывает на жизнь тем, чему его научил отец

Когда суды лишают пьющих родителей прав на детей, это никого уже не удивляет. Случившееся в маленькой мордовской деревне Старое Зубарево поразило всех: там подросток Валерий Васягин, устав от пьянства отца, сам решил от него отказаться.

"Мама упекла в интернат"

У 17-летнего Валеры есть несколько свадебных снимков родителей и только один, на котором они все вместе. Обычная семья: юная мама, кудрявый улыбчивый папа, карапуз в теплой кофточке. Но пройдет четыре года, и о семье Васягиных будет напоминать только эта фотография. После развода мать Валеры стала прикладываться к бутылке.

– Что мать пьет, я видел с ранних лет, – говорит Валера. – Родственники вспоминали, как я у них в гостях колбасу, пряники, конфеты сгреб в одну кучу и ел не останавливаясь. По сторонам озирался – вдруг заберут? Дома-то ничего такого не было. Но самое обидное, что мать меня в интернат упекла, я там с третьего по девятый класс жил. Обманула она меня. Когда везла в интернат, сказала: "Если тебе не понравится, мы тебя в нормальную школу определим". Я поверил. В интернате мне, конечно, не понравилось, но меня оттуда никто не забрал. Когда на выходные или праздники домой ездил, просил: "Мама, оставь меня еще хотя бы на день". А она: уезжай.

Я спрашиваю Валеру, почему она его отдала. Он смотрит удивленно:

– Меня же надо было одевать-обувать, спать укладывать, в школу будить. Кормить, в конце концов. Копаться со мной неохота было, потому и отдала.

Светлану Ананьеву, маму Валеры, лишили родительских прав в августе 2003 года. Она переехала в соседний район и с тех пор не приезжает, не звонит, не пишет. Что с ней, Валера не знает. Говорит, месяца три назад видел ее в райцентре, но подходить не стал. Ужаснулся только: выглядит на двадцать лет старше.

Вообще-то комиссия по делам несовершеннолетних в 2003 году просила суд лишить родительских прав и Сергея Васягина, отца Валеры, за то, что он "не работает, проживает на средства престарелых родителей, состоит на учете у врача-нарколога". Но мужчина справками доказал, что периодически трудится, родителям по дому помогает, у нарколога на учете не состоит. Правда, сына из интерната он так и не забрал.

Пока я читаю заключение того суда, Валера перебирает фотографии.

– Смотри! – показывает он снимок, где веселая компания отдыхает на природе. – Это мы раньше так гуляли. Вот друзья отца – дядя Саша, его жена, их дочь. А вот мой отец. Эх…

К отцу с бабушкой Валера перебрался после интерната, когда решил получать образование. Приехал – и опять попал на пьянку.

"Если от отца помощи нет, зачем он нужен?"

Что такое взрослая жизнь, Валера понял в 13 лет, когда стал зарабатывать первые деньги. Шабашил у местного коммерсанта грузчиком: таскал цемент, шифер, получал за это 100 рублей в день – большие деньги для мальчишки. И все бы ничего, если бы отец Валеры не пил.

– К отцу я всегда тянулся, – говорит он. – Думал, образумится, но он с каждым годом пьет все хлеще. Типа работать негде, нигде не платят.

Спрашиваю: "А пить лучше? Иди на ферму. Пускай хоть тысячу платят в месяц, мясо будет на что купить". Знаешь, если бы отец хоть иногда завязывал, я бы не решился на суд. А он все деньги тратит на водку. Если от отца никакой помощи все равно нет, зачем он нужен? Написал зимой заявление в милицию.

В деревне Старое Зубарево, где живут Васягины, о решении Валеры судачили долго. Одни его поддержали, другим было дико: как можно пойти против родного отца? Особенно переживала бабушка, мама Сергея Васягина.

– Я ругалась с Валеркой, – вздыхает Елена Семеновна. – Говорю: мало ли что бывает? Ну пьет отец, у многих так же. Зачем же отказываться?

– После того как я в суд подал, родственники отца на меня ополчились, – вспоминает Валера. – Тетка приезжала, орала: "Был бы ты моим сыном, никогда бы такого не сделал!" Я разозлился: "Правильно, у тебя сын одет-обут, у него машина хорошая, работа, а у меня нет ничего". Да ну их всех!

Когда Васягин-старший в очередной раз протрезвел, они с Валерой сели и поговорили по-мужски. Сын объяснил: надоело. Отец повздыхал: мол, что ж ты делаешь? Но забрать заявление не попросил.

19 мая районный суд лишил Сергея Васягина родительских прав – за то самое, за что не лишил шесть лет назад: "не занимается обучением ребенка, его воспитанием и содержанием, состоит на диспансерном учете у врача-нарколога с диагнозом хронический алкоголизм II стадии, постоянного места работы не имеет…"

Прав отца лишили, но живут они с сыном вместе, у матери Васягина-старшего. "Общаетесь?" – спрашиваю.

– Я называю его батей, папой, – объясняет Валера. – Но общаюсь просто как с человеком, а не с отцом. Равнодушен совершенно. Сейчас он у родственников в другом районе. Как у него там дела, меня вообще не печет.

По иронии судьбы Валера сейчас зарабатывает на жизнь тем, чему его научил отец, когда у них еще все было нормально – электроникой.

Парень за копейки покупает сотовую рухлядь и собирает из нее рабочие мобильники. В деревне, где с доходами туго, а без телефона никак, ему цены нет. Купил вот у старика мотоцикл (тот ржавел в гараже), поменял кольца, поршни, подлатал зажигание – и забегал "Урал" как новенький, покупатель сразу нашелся. Кому крышу надо перекрыть, тоже идут к Валерке. Он не отказывает, ему деньги всегда нужны.

"Хорошего у меня ничего не было"

Мы сидим на кухне. Бабушка жарит картошку, Валера вертит в руках резную разделочную доску: сам смастерил. Рассуждает:

– Будет свой дом, доход постоянный, и о семье можно подумать. Может, лет в 27 это случится. Без этого рожать – только детей мучить, и у самого нервы на взводе будут постоянно. Зачем это надо?

Слушая Валеру, забываешь, что ему всего 17. Рассказывая о себе, он не жалуется, просто констатирует факты: "Родственники на дни рождения не зовут", "Хорошего ничего не было", "Никто подарков мне не дарил, кроме бабушки и – иногда – отца…"

Наверное, он мог бы обойтись и без судебных разборок – просто жить, не обращая на отца внимания. Но, видимо, детская обида заставила его наказать родителя таким вот способом. Валера ведь еще мальчишка. Спрашиваю, что бы он купил себе в первую очередь, появись у него деньги. Перечисляет: машину – потому что в 18 лет получит права, стиралку-автомат – потому что руками стирать надоело, одежду – потому что хочется надеть что-то новое, и игровую приставку.

Валера учится на механика в аграрном колледже, получает стипендию 1300 рублей, но живет семья в основном на бабушкину пенсию – 4200. С отца взыскали алименты – 500 рублей в месяц. Когда Васягин-старший нашел подработку, вроде стал откладывать деньги, но сорвался и все пропил. В деревне ему деньги на руки не дают – сразу относят судебным приставам, а те переводят их на Валерин счет. Скоро парень будет получать и пособие в четыре с лишним тысячи рублей – бумаги как раз оформляются.

Наверное, Валера Васягин мог бы пойти по стопам родителей – мало ли подростков, которых в 18 лет уже можно кодировать. Но ему было чему поучиться у мамы с папой.

– Понимаешь, я повзрослел рано, – говорит он. – Знаю, что такое алкоголь. С алкоголем можно все потерять. Месяц пробухал – машины нет. Второй – дома лишился. Еще месяц – без детей остался. Я это видел и так не хочу.

Источник