Размещая эту подборку материалов, пресс-служба МГК КПРФ считает необходимым напомнить о с одной стороны, и о том, что " " - с другой.
Пресс-служба МГК КПРФ
Главный научный сотрудник Института российской истории РАН, академик РАЕН Владимир Лавров обратился к главе Следственного комитета России Александру Бастрыкину с просьбой проверить работы Ленина на предмет экстремизма.
Протоиерей Димитрий Смирнов* это следующим образом:
"Ленина сейчас, конечно, никто не читает, поэтому изымать его экстремистские книги из оборота особого смысла нет. Но как ступень к тому, чтобы наследие Ленина разделило судьбу наследия Гитлера в Германии , проверить его сочинения на экстремизм было бы неплохо" , – сказал отец Димитрий в беседе с "". Священник согласен, что необходима четкая оценка историков того, что написал и сделал Ленин, и внимательное изучение его произведений стало бы "некой ступенью" к коренному изменению отношения общества к этому деятелю, а всего ступеней "довольно много" , считает отец Димитрий: "Тут и отказ от старой наглядной агитации, которой пестрят наши города и веси, и возврат к исконной топонимике".
Он напомнил, что в свое время немецкий народ аналогичным образом сформулировал свое отношение к Гитлеру, покаявшись за то, что сочувствовал его идеям, а также удалив все топонимы с улиц немецких городов и наложив официальный запрет на пропаганду и распространение его трудов.
Отец Димитрий признался, что для него Ленин – "еще больший злодей, чем Гитлер" , поскольку "Гитлер к своему народу относился гораздо лучше". "Гитлер демагог, а Ленин – бессовестный откровенный циник и злодей" , – считает священник.
Даже если экспертная работа с трудами Ленина будет проделана, это "никак не повлияет на любовь к Ленину известной части людей, питающих к нему и его подельникам религиозные чувства". Не отрекутся от Ленина и те, для кого он "продолжает быть источником бизнеса, чья партийная работа держится на фундаменте его "заслуг" , – добавил собеседник агентства.
*Протоиерей Димитрий Смирнов:
Настоятель храма святителя Митрофана Воронежского на Хуторской и ещё семи церквей в Москве и Московской области.
Председатель отдела Московского патриархата по взаимодействию с вооружёнными силами и правоохранительными учреждениями.
Проректор Православного Свято-Тихоновского Богословского института.
Декан факультета Православной культуры Академии ракетных войск стратегического назначения им. Петра Великого.
Сопредседатель Церковно-общественного совета по биомедицинской этике Московского Патриархата.
Постоянный гость программы "" на телеканале "", ведёт также программы "" на радио "".
1) Событие. Один из крупнейших иерархов церкви занимает уже даже не только люто-антисоветскую позицию (что норма для протоиерея Димитрия Смирнова), озвучена принципиально новая идеологема "Гитлер лучше Ленина" , развивая которую нельзя не придти к "Власов и Краснов лучше Сталина" и, наконец, "Власовцы-красновцы лучше Красной армии", т.е. "Сдались бы деды немцам — жили бы как люди и пили немецкое пиво...". Были священники, которые рассуждали подобным образом и служили нацистам:
2) Содержание. Протоиерей Димитрий Смирнов фактически поддержал " ( ), причем сделал это даже не на базе агитки "Гитлер и Сталин – равнозначное зло", он пошел еще дальше, возвеличив Гитлера. Т.е. процесс из антикоммунистического перешел в фактическое возвеличивание нацизма. Ведь если Ленин большее зло, чем Гитлер (Гитлера протоиерей Димитрий Смирнов назвал всего лишь "демагогом"), то коммунизм, а не нацизм – главное зло мировой истории. И все, кто воевал на стороне нацистов (или поддерживал их) были правы.
Белый патриот может быть радикальным антикоммунистом, но, если это действительно патриот, если он действительно любит свою страну и свой народ, то он не при каких условиях не может сказать, что "убивший десятки миллионов русских Гитлер лучше Ленина".
3) Контекст. Это, на 100% льющее воду на мельницу самых радикальных либероидов, заявление сделано в разгар травили Церкви со стороны этих самых либероидов. Либеральной частью РПЦ (было бы странно думать, что протоиерей Димитрий Смирнов делает такое заявление только лично от себя) предпринимается попытка заключить союз с либероидами, на базе антикоммунистического консенсуса. Худшее, что может сделать сейчас любой про-советский патриот – это начать поносить РПЦ в целом, именно это и нужно нашим врагам. Мы должны всеми силами работать на лево-православный синтез (по примеру Латинской Америки), на не допущение которого работают все подобные происшествия. псевдо-левые и либералы из РПЦ опять сойдутся в театральном поединке, настоящим левым патриотам нашей страны не место на этих "баррикадах", мы должны строить диалог с православными, а не становится заложниками внешних манипуляций.
По тонкому льду
Тема тяжела, непроста, но актуальна, и уважаемый businessmsk , на мой взгляд, проявил немалое гражданское мужество, взяв на себя труд внести ее на обсуждение. Однако, при всех достоинствах, делая единственный вывод, - " Иерарх играет на руку либералам ", - автор, на мой взгляд, очень преуменьшает. Отец Дмитрий представляет отнюдь не "либеральное крыло" РПЦ, а сказанное им намного глубже и серьезнее...
С точки зрения философии истории, любая настоящая революция, - то есть, кардинальная ломка основ базиса, а не громкие шебуршения в надстройке, - подразумевает, в первую очередь, сокрушение традиционной идеологии. Это процесс не быстрый, порой на поколения, и не подчиненный некоему единому плану. Все идет силою вещей и в раскачке лодки принимают участие самые разные теоретики, подчас искренне не приемлющие друг друга.
Затем, когда идейная прочность традиции подорвана, теория переходит в практическую плоскость, и маятник, оттянутый до предела, стронувшись, в какой-то момент доходит до точки с пометкой "Сломать все". После чего неизбежно начинает обратное движение, вернувшись, однако, не совсем туда, откуда сорвался. Потом вновь уйдя в сторону "крушить", но уже не до зенита, и вновь идет назад. И так до того момента, пока не зависнет в надире соответствия реальному социальному запросу, порой, - если запрос именно таков, - вернувшись почти к старту, с легкими поправками.
Так было всегда и везде.
Гуситская Чехия, сокрушая "прогнивший" католицизм прошла через обычное пред-протестантское "чашничество" к куда более радикальному "таборитству", затем к "адамизму", радикальному настолько, что адамитов пришлось жечь самим таборитам, а затем, в схватке таборитов с "чашниками" выяснилось, что историческому моменту более соответствует именно "чашничество", причем, крайнее умеренное, на грани смычки с тем же католицизмом.
Реформация, - включая и Крестьянскую войну, и Революцию в Нидерландах, - сперва получила идеологическое обоснование на низах духовества, нутром чувствовавшего, что "так жить нельзя", но относительная умеренность Лютера мало кого устроила, ряды идеологов начали колоться, на свет полезли радикалы, и ультра-радикалы, и вовсе уж изуверские секты, появление которых, перепугав и "реформаторов", и "традиционалов", привело к относительно взаимоустраивающему компромиссу между ними.
Практически так же и в Англии, где умеренная реформа идеологии (а значит, и Церкви), вполне соответствующая реально сложившимся при добром короле Гарри потребностям общества, в отдаленных своих последствия сперва полностью сокрушила традицию, выбросив в кювет и монархию, и англиканство, а затем, когда система пошла в полный разнос, - стремительную, с откатом далеко назад реакцию Реставрации.
Ярчайшей иллюстрацией к аксиоме стала Великая Французская революция, идеологическое обоснование которой формировали как светские атеисты (Энциклопедия, Вольтер, Руссо), так и "неравнодушные" кюре из глубинки (Мелье), а в реализации принимали участие (каждый видя желательные результаты по-своему) и епископы (Талейран-Перигор), и среднее звено (аббат Сиейес), и "апостолические" попики типа Жака Ру.
Больше того. В отличие от "раньше", попытались полностью рушить не только Церковь, как идеологическую структуру (" Раздавите гадину !"), но и отменить Бога, оставив Христу право быть " первым санкюлотом ". Что, разумеется, не получилось, и в конце концов "радикалам" вроде Робеспьера, уничтоживших ультра-радикалов ("бешеных"), пришлось выдумывать культ некоего невнятного Верховного Существа. То есть, вводить на место Бога того же самого Бога, но не христианского, а непонятно какого. А затем, поскольку это существо никого не устроило, вернулось Христианство, - вплоть до конкордата с Римом, - и основная часть населения встретила это с восторгом, поскольку вместе с кюре, воскресными службами и катехизисом возвращались понятные, даже атеистам необходимые "вечные ценности".
Особым случаем стали события 1917 и далее годов в России.
То есть, в целом, схема была та же, - История отклонений не знает, - но с парой серьезных нюансов.
Во-первых, в Синодальный период, - два века "цезарепапизма" (или, если угодно, российской формы англиканства), - Церковь сама выпала из "симфонической" традиции, став частью государства и тем самым, волей-неволей, приняв на себя его грехи и огрехи, в результате чего перемены были поначалу поддержаны не только "нео-апостоликами" типа тов. Введенского, но и "традиционалами", видевшими в востановлении Патриархии и отделении церкви от государства путь к возвращению к естественному и нормальному "симфонизму".
А во-вторых (и в-главных), - если все предыдущие эксцессы такого рода вырастали все-таки в рамках Христианства, без которого не вполне уютно чувствовали себя даже самые крайние робеспьеры и жаки ру, и следовательно, на самые-самые устои если и посягали, то сразу же пятились, то большевики полагали необходимым "раздавить" не только Церковь и даже не только Христианство, и даже идею Верховного Существа вообще. Поскольку:
(а) "научный атеизм" большевиков и в теории, и (особенно) на практике определялся взглядами на жизнь этих самых "земных богов", значительная часть которых (пусть хоть сколь угодно искренних, воинствующих безбожников) выросла в среде глубоко богобоязнанной, но отрицающей Христианство, а смутные ассоциации, - неважно, симпатии и антипатии, - сформировавшиеся в нежном детстве, никуда не исчезают, независимо от того, признаешь ты их или не признаешь;
и
(б) их учение (вполне соответствовавшее определению "религия", хотя и без Бога) было, по сути, "апостолическим" неоязычеством, где лидеры множества фракций (сект) претендовали на роль глашатаев абсолютной истины, то есть, по сути, тех же самых богов, хотя и земных, и в такой ситуации компромисса быть не могло, а первыми в списке на будущий отстрел, - даже раньше "симфонистов", - оказывались, как ни странно, именно "апостолики" ("обновленцы"), наивно чаявшие совместить несовместимое.
Но.
Именно в этом, как ни странно, заключалась идеологическая обреченность "богоборцев". Ибо, раз идею Высшего Арбитража вывели в ноль, критерием истины стала самая что ни на есть практика. А практика, - примерно, как в эпоху Долгого парламента Англии, но еще ярче, - показывала: земные божки (и следовально, проповедуемые ими Абсолюты) рушатся в прах очень быстро. Общество же, дезорганизованное десятилетиями идейного хаоса, нуждалось в твердых, надежных, вне-политических критериях, - и в конце концов, по воле мудрого Иосифа Виссарионовича, был достигнут компромисс, именуемый "сергианством", - по сути, реставрация "симфонии", причем, по возможному максимуму, поскольку Церковь оказалась хотя и подчинена, и подконтрольна, но все-таки, - как и мечтали "симфонисты", - не растворена в государстве.
Разумеется, компромисс имел и темную сторону. Теснейшая "смычка" верхов Церкви с верхами светской власти заражала иерархов церковных хворями, присущими иерархам партийным и прочим советским "элитам". И тем не менее, - даже после 20 лет ельцинщины и пост-ельцинщины, - РПЦ остается единственным структурированным носителем стройной идеологии, опирающеся на помянутые выше "вечные ценности" и при этом имеющей полное формальное право говорить о своей отделенности от государства.
В этом, - не говоря уж о "вечных ценностях", - ее сила, и в этом причина борьбы "элитных" группировок, - как стоящих у руля, так и оттесненных и жаждущих, - за ее подержку. Методы при этом скучно одинаковы: кормчие вульгарно подкупают иерархов земными благами, а претенденты ("либеральная оппозиция"), - вспомним хотя бы знаменитое письмо Березовского Патриарху, - идут тем же путем, гарантируя Церкви все те же блага с добавкой. И ничего сверх, поскольку ценности выше "много-много баксов" представить себе не могут.
А между тем, Церковь, - в лице её элитных группировок, - имеет свои взгляды на сей предмет.
В том числе, и такой, что роль вспомогательной силы исполнять не почину, поскольку уникальный момент полной де-идеологизации общества (что, увы, факт) формирует уникальную же ситуацию, глашатаем которой, - пока еще очень аккуратно, нащупывающе, - как раз и выступает протоиерей Димитрий.
По сути, его заявления - призыв к признанию "экстремистским" учением коммунизма в любой ипостаси, хоть "ленинской", хоть "сталинской", хоть любой другой. То есть, государству предлагается силою закона вычистить красное из политики раз и навсегда (возможно, в апробированной форме уравнения с нацизмом), в результате чего будут значительно прорежены партии левого спектра, - в том числе и "лишние" некоммунисты (по признаку наличия в их программах "отдельных элементов ленинизма"), и нео-нео-апостолики (адепты "красного христианского проекта"), - а по ходу (как порождение "экстремизма") будет жирно перечеркнута и "новая общность – советский народ".
Такой дискурс, в принципе, льет елей на раны либералам всех разновидностей, от олигархов, панически боящихся даже намека на возможность национализации краденого, до их либеральной челяди, стригущей купоны на борьбе с "красным тоталитаризмом", там паче, что церковные интеллектуалы, устами другого отца Дмитрия (Свердлова) , что Церковь тоже всегда была (и ныне тоже) гонима государством. И потому (судя по помянутому уже письму Березовского) Белая Лента вполне созрела, как минимум, для того, чтобы " стирать родимые пятна коммунизма " плечом к плечу с (как говорят ее идеологи) "либеральным крылом Церкви".
Но если "белоленточный" сектор надеется въехать во власть на поддержке иерархов, то зря: зачистка красного автоматически повлечет за собой унификацию идеологического поля РФ и, соответственно, исчезновение нужны в "рукопожатной" модели. Ибо предложить населению хоть какие-то идеи, кроме вечной "перестроечной" болтовни, "чистым либералам" нечего, а на болтовню у широких масс давно идиосинкразия. И соответственно, - при упразднении из идейной колоды социализма (коммунизма), - православие (вне зависимости от его политических плюсов и минусов) остается единственным четко оформленным и опробованным вариантом "всеобщей", да еще и основанной на "вечных ценностях" идеологии.
Таким образом, если предложение протоиерея Димитрия будет реализовано, из реальных игроков на поле останутся только Церковь и "власть", уже зарекомендовавшая себя, как союзник и защитник православия де-факто. Можно сказать, как "коллективный прихожанин", за неимением собственной идеологии (откуда?) идеологически подчиненный РПЦ. А значит, возникнет "симфония", где незыблемость государственных структур будет гарантирована незыблемостью церковного канона и мнения. Даже более "симфоническая", чем при Советской власти, потому что нынешняя власть без одобрения Церкви с неизбежностью будет обречена превратиться в голого и очень бестолкового короля.
И вот он, вопрос вопросов: ублаготворится ли РПЦ таким распределением ролей?
Не уверен.
Исходя из исторических прецедентов, из природы человеческой, из законов политики, наконец, - очень не уверен. В отца Дмитрия (Свердлова) явно проскальзывает, - очень осторожно, конечно, но недвусмысленно, - намек на то, что Церковь считает себя "угнетенной", шантажируемой государством и что ее "смирение" вынужденно, то есть, на недовольство своим нынешним подчиненным положением.
И для того есть все основания.
Взаимоотношения власти и Церкви на Руси, - от самого начала и по сей момент, - определялись тем, что государство (как система) было по определению сильнее. А сейчас система предельно слаба, источена интригами и склоками, развращена коррупцией, по рукам и ногам связана некими неведомыми, но несомненными обязательствами перед Западом, и опирается, в сущности, только на разветвленные силовые структуры, преданные ей постольку, поскольку являются ее частью и допущены к разделу пирога.
РПЦ же, напротив, на взлете.
У нее есть готовая, доходчивая и, при правильной подаче, интересная не только пастве идеология.
Есть мощная и реально контролируемая материальная база.
Есть архаичная (а значит, привычная на уровне подсознания) символика.
Есть дисциплинированная, идеально отлаженная структура, состоящая из десятков тысяч священнослужителей, имеющих самые различные навыки в смысле мирской работы.
Есть (уже возникают!) дружины мирян, для которых слово иерея весомее лепета чиновника.
Есть "верные" на всех уровнях, - в аппарате, включая Кремль, в министерствах, силовых структурах, судах, вузах и больницах – практически везде.
И наконец, есть (можете не сомневаться) симпатии за рубежом, ибо Западу крайне выгодно превращение РФ в теократию, при условии, что лидерами процесса станут представители крыла, готовые устраивать "обезьяньи процессы" и гробить науку, - а в том, что именно им, ежели что, Европа поможет, можно не сомневаться.
При таком раскладе, соблазн примерить на себя мантию " руководящей и направляющей " может в какой-то момент оказаться слишком силен. Да и сейчас, в заявлении протоиерея Дмитрия, пусть очень отдаленно, но слышатся отзвуки никоновского "Не от царей начальство священства приемлется, но от священства на царство помазуются, и явлено много раз, что священство выше царства...".
Безусловно, церковь не однородна, и данное мнение - мнение только одной из многих групп, возможно даже, не самой влиятельной. И тем не менее, не услышать этих полутонов, пока они еще полутона, власть, налаживая предельно нужную и актуальную для России "симфонию", не имеет права.
Потому что Кесарю - Кесарево.
Лев Вершинин
О мавзолее и о любви
Мысли в ответ на слова протоиерея Дмитрия Смирнова о выносе Ленина из мавзолея. Немного неупорядоченно и очень эмоционально.
Коммунизм можно рассматривать с двух точек зрения.
1. Если коммунизм и ленинизм есть религия, как ислам, иудаизм, буддизм и так далее - то есть если Вы считаете коммунистов поклоняющимися Ленину - то почему Вы требуете уничтожения культа Ленина и соответствующего культового сооружения (мавзолея), но не требуете уничтожения всех синагог, мечетей, буддийских ступ и прочего? Почему не требуете закрытия и уничтожения всех сектантских капищ? Почему не требуете уничтожения всех денежных знаков как элементов властвующего ныне культа золотого тельца?
Иными словами, если Вы считаете коммунизм религией, а мавзолей - сооружением культа, то почему Вы считаете уместным нарушение межконфессионального мира в этом случае, не считая его уместным в остальных? Разве Русская Православная Церковь не привержена принципам сохранения межконфессионального мира?
2. Если же Вы считаете коммунизм не религией, а делом совершенно светским, то зачем тогда нужно нарушать гражданский мир? Разве Русская Православная Церковь не привержена принципам сохранения гражданского мира?
Что же есть такого в коммунизме, что мы должны в этом случае нарушать межконфессиональный и/или гражданский мир? Почему Вы требуете для памяти Ленина проклятия?
Потому что Ленин уничтожал христиан? Но тогда опять же - как Вы миритесь с тем, что с нами в одной стране живут иудеи, которые не только гонения на первых христиан устраивали, но Самого Христа распяли? Как же Вы миритесь с тем, что в одной стране с нами живут мусульмане, которые не только подвергали (и подвергают до сих пор в исламских странах) христиан гонениям, но уничтожили великое православное Царство - Византию, переименовали Константинополь в Стамбул, которые закрыли Святую Софию и открыли там мечеть? Коммунисты виновны в закрытии церквей, гибели христиан, истреблении клира - и потому надо разрушить их культовое здание? Но тогда будьте последовательны: почему должны тогда уцелеть святилища прочих гонителей православия?
Вы говорите - мы должны вынести Ленина из мавзолея, употребив к этому принудительную силу государства? Потому что большевики - гонители православия? И потому мы должны, презрев "", свершить возмездие по отношению к идейным наследникам тех коммунистов? Но не должны ли мы тогда, в такой логике, тем паче применить силу государства к другим объектам? Не должны ли мы тогда подвергнуть ядерной бомбардировке Иерусалим? Ведь там живут наследники тех, кто предал на смерть Спасителя! Не должны ли мы требовать такой же судьбы для Рима? Который суть символ и наследие той Империи, чиновник которой позволил распять Христа, а солдат которой нанес Ему удар копьем? Что же касается Стамбулу, то он тогда должен быть разрушен дважды - ведь там гнездились гонители христиан во времена подъема ересей, таких как иконоборчество! И потом это была столица Оттоманской Порты, которая держала в рабстве и унижении православные народы!
Но! Посмотрите! Христиан подвергали гонениям и в Иерусалиме, и в Риме, и в Константинополе, но все три эти града - святыни для христиан! Ибо после гонений Церковь силой благодатного Слова покорила Христовой Вести и Рим и Константинополь!
Ныне же можно ли, сея вражду и бередя раны гражданской войны, обратить бывших гонителей в веру Христову?
В начале и в середине двадцатого века коммунизм был подобен льву рыкающему, терзавшему Церковь, рвавшему на части христиан, мучавшему праведников. И лилась кровь Мучеников и души их восходили к Господу. О чем они молили Его? Об отмщении? О воздаянии? Или же они возносили ему покаянную молитву о мире, молитву за всех нас? Не по их ли молитве Господь утишил и смирил сердце льва? И вот этот лев - уже не лев рыкающий и терзающий, но лев, возлежащий мирно у ног Его Церкви. Ибо Господь соделал его таким, сокрушив его гордыню и обратив его ярость в прах. Что же Вы хотите содеять ныне со львом сим? Видите ли Вы в нем овцу заблудшую и будущего агнца из стада Господа, смотрите ли Вы на него глазами миссионера, несущего в мир Божью Весть?
Но ныне Вы требуете чтобы мы подошли и стали пинать этого льва ластящегося и ищущего у нас крова и защиты! Чтобы мы кованой пятой государственного принуждения били его по исхудалым ребрам, приговаривая при этом: ранее ты терзал меня, но теперь ты кроток и я потешусь отмщением!
Мученики пролили кровь, дабы настал мир и лев был смирен. И стало по их молитвам, ибо Христос благ, всемогущ и человеколюбец. Призывы к вражде и отмщению не есть, ли попирание пятой государства не столь даже ребер льва, сколь - пролитой ради мира мученической крови? Ибо лев смирен. Но Вы взываете не к покорению льва силе Христова слова, а к избиению его с помощью принудительной силы государства, его кованым сапогом! Призываете не совершить в отношении Красной Империи то, что первые христиане совершили в отношении Империи Римской, а враждовать с ней, разрушая ее!
Почему же мы не должны были искать возмездия в Риме и Константинополе, но должны сделать это в Москве и Санкт-Петербурге? Не есть ли мы Вечная Церковь? Могут ли временные исторические обиды довлеть над нами?
Ибо в некотором смысле коммунизм ныне стал подобен ветхозаветной вере. И в ветхозаветной вере был лишь элемент Истины - в форме закона, но не было Благодати. И в СССР был элемент истины в форме становящегося справедливого социального строя, лишенного пороков культа мамоны, царствующего над прочим миром.
Не должны ли мы обладать Истиной целиком - и Законом и Благодатью и таким устройством общества, которое не подчинено целиком и полностью культу мамоны, а имеет другие, нравственные цели?
Ныне нам Господь дает великую историческую возможность создать такое общество без насилия и принуждения, свойственных революции начала двадцатого века, но мирным путем "созидательной революции". Противоречит ли такое созидание в чем-либо нашей вере? Ныне такое созидание может стать нашим миссионерским словом в сторону тех, кто был ранее гонителями нашими! Ныне можем мы воистину трудиться во имя воплощения Воли Господней на земле, не прибегая при этом к недопустимым средствам! Ныне не этого ли ждут от нас народы и наш собственный народ?
Мы - мстим миру за обиды? Или же мы - свет ему и соль ему? Имеем ли мы любовь? Имеем ли мы то, что делает нас причастным вечности, или же мы склонимся перед временным и преходящим? Но тогда не станем ли мы (и наше слово) лишь кимвалом гудящим и медью звенящей?
Ныне события в мире указывают, что истончилась плоть мира и обнажается зев бездны и слышен оттуда рык Зверя с большой буквы - и зверь с маленькой буквы, лев, некогда терзавший нас, жмется в страхе к ногам Церкви.
Можно ли оттолкнуть его?
Ныне молит мир уже последней отчаянной мольбой, чтобы Церковь сказала Слово вечной Истины этому миру, дала ему знак силы этого слова, дала образ слова в самой ткани жизни и общества! Молит последним надрывным стонов и кричит воплем страха, ибо бездна под ногами его. Услышим ли? Преклоним ли слух? Скажем ли Слово? Или же охладела в нас любовь и очерствело сердце и будем пребывать в праздности отмщения временных исторических обид, вместо того, чтобы нести созидательный и вечный труд Слова?