DaoMail - путь письма
социальная почтовая служба (beta-версия)
весь DaoMail
вход / регистрация
Гость
ваша подписка (0
реклама
Величественное течение «Аквариума»
| text | html

web-архив: по темам » ретро » ретро - музыка » ретро-музыка (рок) » это письмо


izvestia.ru
2012-06-19 12:15:07

Писатель Вадим Левенталь — о том, можно ли сравнить Бориса Гребенщикова с Эдуардом Лимоновым

Вадим Левенталь. Фото из личного архива

Мне было пять лет, когда я, шагая по улице за руку с мамой, орал во все горло из «Треугольника»: «Широко трепещет туманная нива, вороны спускаются с гор…». Группе «Аквариум» на тот момент было 15 лет. К своим 15 годам я знал все «500 песен» наизусть, в моей фонотеке (кассеты, это были кассеты) были такие раритеты, как MCI или, скажем, запись с 3-го рок-фестиваля, я и сам умел взять десяток аккордов на гитаре и, пока не женился, везде и всюду пел песни Гребенщикова — девушки наперебой говорили, что я пою лучше него, но это они, конечно, хотели сделать мне комплимент.

Теперь «Аквариуму» 40, в моем плеере играют кроме него Бах и PJHarvey, я теперь знаю, что песни из «Треугольника» написаны Гуницким, что с Гребенщиковым лучше не говорить о книгах — такого насоветует, что хоть стой, хоть падай, да и вообще, встретишь Будду — убивать не надо, но не дай себя развести. И еще я знаю, что те самые «500 песен», которые я выучил мальчиком, — это и есть значительная часть того общего культурного кода, о котором то и дело пекутся те, кому по должности положено о нем печься.

Цитаты из Гребенщикова всплывают в каждой второй газетной статье, песни «Аквариума» звучат со страниц каждого второго современного романа, по строчкам из «Электричества», «Табу», «Радио Африки» и так далее с полуслова понимают друг друга все мои знакомые в возрастном диапазоне от 20 до 50.

При этом любой специалист-музыкант объяснит вам, что ничего особенно оригинального в музыке «Аквариума» нет, не нужно быть специалистом-стиховедом, чтобы, поглядев на тексты «Аквариума», убедиться, что Гребенщиков не Бродский, и нужно быть сектантом, чтобы отрицать тот факт, что голосу его, скажем прямо, до Фишера-Дискау далеко.

Но любят не благодаря, а вопреки. Примерно так, кажется, дело обстоит и тут: загадочным образом, несмотря на все сказанное, от «Аквариума»-Гребенщикова исходит ореол величия.
То, что прекрасным летним днем 1972 года из невнятного кружка при домашнем театре Эрика Горошевского вылупилась группа «Аквариум» и было это ровно 40 лет назад, разумеется, не значит, что именно теперь мы вдруг возьмем и ответим на вопрос, что же такого в этом «Аквариуме». Мужчины 40 лет не отмечают, группа — другое дело: 40 лет — повод не для последней, перед сдачей в архив, характеристики, а для пожеланий долгих лет жизни и еще десятка, как минимум, пластинок. И все-таки: загадка налицо, и от попытки что-то попробовать понять прямо сейчас невозможно удержаться.

Захар Прилепин сравнил не так давно Эдуарда Лимонова и Бориса Гребенщикова. Сравнение это столь же неожиданное, сколь и тонкое: действительно, речь должна идти о фигуре судьбы. По мысли Прилепина, Лимонов выше Гребенщикова: Лимонов-человек больше Лимонова-писателя, жизнь Лимонова сама по себе произведение искусства, и в этом качестве она — одно из высших достижений человеческого духа вообще. Гребенщиков не создал себе подобной судьбы и потому обречен остаться в истории только музыкантом. Но вот тут я бы с Прилепиным поспорил.

Гребенщиков не написал ни одной по гамбургскому (нью-йоркскому? лондонскому?) счету великой песни: трудно представить себе весь мир, поющим какой-нибудь, прости господи, «Поезд в огне», как поют везде Hotel California (хотя кто помнит, что там еще пели те ребята?). Но сама фигура судьбы, описанная Гребенщиковым, не менее, чем лимоновская, прекрасна и величественна, только она вся в песнях, в песнях целиком, и именно как судьбу все эти часы музыки от «Искушения святого Аквариума» до «Архангельска» и далее и нужно воспринимать.

От наивного символизма 1980-х — если мазать малярным валиком — через мистицизм 1990-х к хулиганству (реализму, конечно) нулевых — это ведь и есть, если угодно, «трилогия вочеловечивания» конца XX —начала XXI, разве нет?

Автор «Электрического пса» остался бы в истории рядом со «Звуками Му» и «Телевизиром»; автор «Никиты Рязанского» делил бы полку с едва ли не гениальным Сашей Башлачевым, про автора Zoom zoom zoom можно было бы сказать, что он, пожалуй, покруче будет «Сплина» и Земфиры, но, слушая любую песню Гребенщикова, мы знаем, что он — и то, и другое, и третье, и много чего еще. Каждой его песне дополнительное измерение придает контекст пройденного за 40 лет пути — творческого пути, который сам по себе наполнен смыслом и, если уж пытаться говорить максимально ясно, несет в себе внятный (духовный, интеллектуальный) месседж.

И — пока щурится лукаво Б.Г., пока дурит он интервьюеров, пока сочиняет новые песни, — как-то спокойно на душе. Как писал уже упомянутый абзацем выше Блок, упыри дремлют, и не страшно. Завершить фигуру этой судьбы нужно, разумеется, в возрасте 128 лет, в постели, окруженным праправнуками первых журналистов, которые брали у тебя интервью.

Источник




web-архив: по темам » ретро » ретро - музыка » ретро-музыка (рок) » это письмо








© 2004-2024 DaoMail.ru