Корреспондент «КП» тайно устроилась официанткой на круизное судно

Корреспондент «КП» тайно устроилась официанткой на круизное судно, чтобы выяснить, усвоили ли речники уроки «Булгарии» [видео и фото]

В прошлом номере (

"КП" от 6 июня) серии мы рассказали, как корреспондент "КП" устроилась работать официанткой на судно, и о том, что питьевая вода в графинах для туристов была желтого цвета…

…Будильник безжалостно прозвенел в 6 утра. Кажется, я русалочка и теперь по земле ходить не могу - каждый шаг как по битому стеклу.

Русские туристы перед шведским столом - это картина, достойная холста. Очередь - как в Мавзолее. А это искусство завалить тарелку всем, что можно унести, но невозможно съесть!

- Надо научиться носить пять тарелок разом, больше унесем, - шутили тетки, прихватывая булочку за пазуху.

И тут прошел слух, что несколько детей отравились. Новость аппетита туристам не испортила, а вот нервы директору ресторана пощекотала.

- У нас почти вся команда лежала с поносом и рвотой по очереди, - шепнула мне одна официанта. - Меня до сих пор тошнит.

Туристы смели завтрак, а мы за ними - посуду. Времени отдохнуть опять не выдалось. Переоделись в обеденное - и вперед, "Добрый день"!

- У нас еще несколько деток слегли, - пожаловалась руководительница.

Дело приобретало неприятный запах.

- Регина, скажи, как звали четвертого из группы "Битлз"? - спросили дети. - Пол Маккартни, Ринго Старр, Джон Леннон, а кто еще?

Не успела я выпалить имя четвертого битла, как поймала озлобленный взгляд директора - с клиентами не разговаривать!

- Принесу десерт! - заулыбалась я.

Имя знаменитого музыканта вылетело из головы где-то в районе кухни…

Смотрите фотогалерею.

РАБОТАЕМ, КАК ПРИ ПЕТРЕ

К ужину ряды туристов поредели. Пришедшие опасливо поглядывали на еду и озлобленно - на нас. Мы улыбались через тошноту и головокружение.

- Ну чем они могли отравиться? Я сам все пробую! - стонал повар.

Графины с желтой водой стояли на столах и доливались после каждого приема пищи. В кулер на палубе вода заливалась та же.

- Почему у тебя руки дрожат? - спросила у меня девочка лет 10, когда я несла пять тарелок с горячим.

- Это, - говорю, - качка.

- Любой труд тяжелый, - учила бабушка внучку. - Не будешь хорошо учиться, тоже так будешь работать…

Эх, бабушка, научили бы вы еще внучку, что старшим да незнакомым тыкать неприлично.

Этот день закончился в час ночи дня другого. Не было сил даже для дрожи в руках. Я повалилась на кровать.

- Ой-ой, куда я попала, - пробормотала в полумраке посудница Света, смотря на свои распухшие за день руки. - Так людей заставляли работать только при Петре Первом, между прочим!

Глаза ее налились пролетарской ненавистью, красный указательный палец постучал по увесистому тому Алексея Толстого, который она читала.

Такими темпами мы до революционной литературы доберемся…

Пол Маккартни, Ринго Старр, Джон Леннон… Черт, как звали четвертого…

СЛИВАЕМ ВОДУ

Ночью сильно заболели еще несколько человек. Высокая температура, рвота.

- Сливаем воду! - сказала директор.

- Здравая мысль, - говорю.

- Из графинов, - уточнила она.

Мы собрали хрустальные ведерки.

- Некоторые туристы собрались в Угличе выходить, - сообщил нам кто-то из обслуги. - Вызывают такси, собираются ехать в Москву.

Наш корабль задержался в Угличе. По идее мы должны были прийти в этот день в Ярославль, где планировались экскурсии. В результате было решено: на экскурсии туристы отправятся на автобусе. И обед на судне отменялся. Мы ждали этого, как отпуска.

- Потравленные остаются, и некоторые другие туристы тоже, так что обед будет, - прозвучал приговор.

Людей стало меньше, а работы не убавилось. Руки болели. Тарелки норовили выскочить из рук. "Пол Маккартни, Ринго Старр, Джон Леннон", - кружилось в моей голове. Черт, как же его звали? Навязчивая идея мучила и спасала. Была наваждением и путеводной звездой, мантрой, которая спасала в самые трудные минуты.

Сначала туристов немного жалели, потом начали сомневаться в искренности их болезни…

- Да они наверняка что-то на берегу купили и отравились!

- Больные, тоже мне, вон скачут!

Когда тебе в кубрике так плохо, сложно представить, что кому-то в каюте на главной палубе и выше может быть нехорошо.

- Эту заразу они из Москвы привезли, - вынесла вердикт директор. - Говорят, там в школах даже карантин был. И воду запретили пить из-под крана.

Я не слышала о карантине и эпидемии в столице. К тому же жалобы коллег на отравления еще до начала навигации позволяли предположить, что зараза уже была на судне.

Я разносила чай по каютам больных детей - полумертвые котята лежали бледные, не шевелясь, в своих тоже не особо просторных каютах.

Смотрите фотогалерею.

ТЕРЯЮ ОБЛИК

Атмосфера стала нервная, гнетущая, кто-то постоянно на кого-то срывался. Моя выдержка тоже дала сбой. Я накричала на официанта Антона. На него орали почти все, особенно девушки, причем матом сапожника.

- Я теряю человеческий облик, - рефлектировала я. - Во всех смыслах.

- Не ной, сопли здесь никому не нужны! - говорили мне кухонные.

- Помочь?! - раздался из кухни голос Яны, она отрывалась на Антоне. - Хрен до дому доволочь! Работай!

А дети заболевали, к ним присоединились взрослые. За ужином маленького мальчика стошнило за столом.

- Ну все, теперь жди проверок… - испуганно шептались на кухне.

- Если не откупятся. А ежели заплатят, премии не жди, получим свои 11 тыщ. Так что в любом случае хреново будет нам, - сокрушались другие.

Судовой врач работала круглосуточно, ставила уколы, раздавала таблетки. В Угличе несколько человек покинули борт. По-хорошему надо было бы освободить весь теплоход и отправляться на дезинфекцию. Но кто же будет терять деньги, ведь путевки на следующий круиз уже проданы.

-…сальмонеллез… - слово выскочило из разговора директора с шеф-поваром и поскакало по палубам и каютам. От него разило опасностью. И была она тут, на судне, запертая вместе с нами… Все стало походить на дурной американский фильм ужасов.

У мальчика, которого отвезли в яро-славскую больницу, подозревают именно эту болезнь.

- Убираем яйца из меню, запеканку на выброс, - командовали на кухне. - Кормить будем бульоном!

И превратился наш ресторан в санаторную столовую с диетическим питанием. Потравленным - бульон, здоровым - обычную еду. Залетая на кухню, мы орали:

- Мне два вторых для больных и одно для здорового!

Но как спросить туристов, отравленный он или еще только собирается?

Опять прилетел подзатыльник Антону. По простоте душевной он как-то фамильярно спрашивал туристов, блюют ли они после нашей еды…

- Регина, а ты как спрашиваешь? Спроси меня, - гремела директор.

- Если вы плохо себя чувствуете, мы бы рекомендовали вам бульон и рис с курицей, - заулыбалась я.

- Во! Первый год работает, а уже как научилась говорить! Всем выучить!

Наступила ночь, закончился рабочий день. А с судна после 23.00 не отпускают.

- Надо выпить! - не выдержала официантка Настя. - Не сплю, вся на нер-вах. Пойдем искать спиртное. У меня последние 100 рублей, не пожалею.

Мне вспомнились рассказы о временах сухого закона. Вот и меня они настигли. Редактор из Москвы писал сообщения: "Водка с солью - единственное средство от отравления. Выпей обязательно!" Сальмонеллы, говорю, хоть отбавляй, ну или других веселых организмов. А вот алкоголя нет. Не к механику же идти?

- Можно тайком уговорить бармена, пойдем! - вела меня товарка.

Но и в тот момент, когда нам уже продавали пиво, зашел директор круиза. Усатый мужчина с эстрадным отчеством Брониславович.

С беспросветною надеждой кинулись к дежурным.

- Родненькие, отпустите нас вот тут прогуляться, до лавочки, у вас на виду!

Прибрежный кабак манил неоновой вывеской. Оттуда гремела музыка и выходили счастливые и свободные, как мне казалось, люди. Добирались до него мелкими перебежками.

- С таким трудом я алкоголь не добывала класса с 10-го… - говорю.

Выпили. Кажется, меня все-таки принимали в компанию.

- Шо-та я волнуюсь! - прошептала в ночи пигалица.

- Ничего, у нас в прошлом году на теплоходе всю навигацию туристы травились, - успокоила Настя.

- Хоть технически наш теплоход исправен? - перевела я тему.

- Говорят, в прошлом году наш теплоход до осени ходил с одним двигателем. Помнишь историю "Булгарии", у них то же самое было. Но повар говорит, дно у нас не дырявое. А как с двигателем в этом году, черт его знает.

- Шо-та волнуюсь я! - покачала головой пигалица.

- Так там же еще и иллюминаторы были открыты, поэтому судно потонуло, - вспомнила я.

- А ты свои люмики закрываешь? Нет, иначе задохнешься. У меня в каюте люмик сломан, в соседней - стекло разбито. Как в Ладогу пойдем, ума не приложу. У меня знакомый по прошлому теплоходу, механик, работает здесь. Так вот он говорит, что таких раздолбанных корыт еще не видел!

- Надеюсь, он молод и видел мало, - говорю.

- Не надейся… - протянули мне банку пива по кругу.

"Мама, ищи меня в Волге", - вспомнилась строчка Островского.

В следующей серии мы расскажем, что случилось с отравленными туристами.

Смотрите фотогалерею.

Источник