Если бы мировой заговор существовал,это было бы очень хорошо, потому что, если подобрать для оценочного слова "заговор" нейтральный синоним, получится "союз". А к союзу плохие люди не способны в принципе.
Ужасно я люблю все коллективное, кроме, конечно, группового секса. Но в том-то и отличие политики от секса, что в сексе сосредоточиться на единственном партнере — вернейший способ получить удовольствие, в политике же получается тошная скука и ощущение полной бесперспективности. В политике две головы лучше, чем одна, мозговой штурм почти всегда плодотворней одинокого чесания в затылке, полемика продуктивней зацикленности на единственно верной теории. Если бы какие-то силы в самом деле путем комплота управляли ситуацией в России и мире, это наверняка были бы добрые силы, потому что злые вечно тянут одеяло на себя и занимаются примитивным выяснением, кто главный и у кого больше.
Это одна из причин, по которой пресловутая вертикаль, при всей своей кажущейся монолитности, шатается и трещит, а недавний съезд "Единой России" продемонстрировал что угодно, кроме истинного единства. Главным впечатлением от него, заметил Николай Злобин, было чудовищное противоречие между тем, что говорилось с трибуны, и тем, что слышалось в кулуарах. Это же — одна из причин, по которой в России нет и никогда не будет серьезной националистической партии, поскольку главной целью большинства националистов в их нынешней версии является безусловное доминирование с изгнанием всех остальных, они никак не могут между собой договориться, кто из них русский, а также не способны примирить красную идею с белой.
Отличить, кто есть кто в оппозиции, очень легко. Есть силы, категорически возражающие против любых блоков и союзов: "Я не пойду с вами, потому что вы разрешенные!" — "Я не прощу вам того, что вы говорили десять лет назад!" — "Я не могу идти с вами, потому что вы с Прохоровым, а он кремлевский!" — "Я разделяю ваши взгляды, но не люблю вас лично". — "Я не могу стоять на одной трибуне с Ксенией Собчак".
Вот эти силы и есть зло, поскольку их цель — не союз, а размежевание, не общее дело, а доминирование, не давление на власть, а защита собственной белоснежности. Очень может быть, что в какие-то времена такая белоснежность даже симпатична — в условиях, скажем, общественной депрессии, когда и впрямь душеполезнее выживать в одиночку; но на общественных подъемах дороже всего стоит готовность перешагнуть через барьеры. Если в такие времена личная репутация дороже общего успеха — значит, мы имеем дело с человеком или силой, которого общее дело интересует в последнюю очередь, или, проще говоря, с сектантом. Секта, само собой, обречена на вырождение, но это процесс долгий, поэтому важно идентифицировать такого борца с самого начала и несколько поколебать его пьедестал.
Сегодня вменяемые вроде бы люди осуждают наметившуюся коалицию "Яблока" с Прохоровым на саратовских выборах — одним не нравится "Яблоко", которое давно протухло, другим — Прохоров, который все слил. Еще более вменяемые люди с февраля продолжают недоумевать, как это можно куда-либо маршировать вместе с теми, кто называет себя русским националистом и отметился на "Русских маршах". Отдельным личностям категорически не нравится Кудрин, поскольку он наверняка заслан. Скажу больше: если на каждого из нас посмотреть нелюбящими глазами, вспоминая, по русскому обычаю, прежде всего отвратительное... Если о ком-то в России пишут в газете, так я этого кого-то не поздравляю, замечала Тэффи в Париже; в некотором смысле мы все сейчас в эмиграции, потому что Родина опять приватизирована не пойми кем, а в эмиграции главный жанр, как известно, склока, а то и прямой донос. Так вот: если каждому из нас припомнить, за что мы его не любим, получится, что приседать на одном гектаре (приседание на одном гектаре — тоже местный национальный спорт) нельзя решительно ни с кем. Но это не повод класть в штаны, если уж называть вещи своими именами.
Можно или нельзя образовывать единый митинговый оргкомитет с радикалом Удальцовым? А делать это придется, поскольку московская мэрия покамест запрещает оба митинга 12 мая. Удальцов? — Почему нет! Давайте видеть в Удальцове не радикала, а бескомпромиссного и смелого человека: он доказал право так называться. Давайте не воспринимать Прохорова как прокремлевского миллиардера, ибо сказать так можно о ком угодно (при условии, что у него есть миллиард). Давайте воспринимать его как стремительно умнеющего союзника. Давайте... Но тут я останавливаюсь, потому что слышу вопрос: а вы, такой-то, готовы оказаться на одной баррикаде либо трибуне с такою-то, которая врала на вас как на мертвого и как только не обзывала — за то, что вы написали про нее когда-то политическую сказку? Беру себя в руки и отвечаю: готов. Все, что про меня говорят, — такая мелочь в сравнении с тем, что я сам про себя знаю!