Сергей Воронов — о духе Свободы и Любви, непредсказуемости творческого результата, неизменной лени и среде обитания

Сергей Воронов. Фото: Игорь Ягубов

В московском клубе «Трамплин» открылась выставка московского музыканта Сергея Воронова. Лидер группы CrossroadZ, один из лучших российских блюзовых музыкантов рисует и фотографирует уже давно, но лишь сейчас ему поступило такое предложение выставиться, от которого он решил не отказываться. Накануне выставки Сергей Воронов встретился с корреспондентом «Известий». 

— Я слышал, что ваше увлечение живописью не случайно — в юности вы планировали поступать в художественный вуз.

— Живопись — громко сказано. Рисование — более подходящее слово. Что-то из моих работ можно назвать мазней, что-то графикой. Для определения жанров есть люди с загадочной профессией критика, которые точно знают, что хотел или смог сказать художник. Действительно, я планировал поступать в художественную школу, а потом и в вуз, но у Вселенной насчет меня оказались другие планы.

— В то время художники и вольнолюбивый народ вроде хиппи нередко смыкались. Насколько для вас был важен дух этой свободы, момент пересечения этих плоскостей?

— Дух свободы был и остается для меня самым важным во всем, что я делаю. Свободы и любви.

— Примеров, когда музыкант оказывается неплохим художником, множество — Джон Леннон, Дэвид Гилмор, Ронни Вуд, Андрей Макаревич, Алексей Романов. Есть ли в этом какая-то закономерность?

— Мне кажется, что художник в широком смысле этого слова может проявить себя в любом творчестве, это необязательно музыкант, который рисует или наоборот. Вспомним Да Винчи или Пушкина.

— Макаревич сказал, что музыка и архитектура схожи законами гармонии. 

— Не знаю, архитектуру, ровно как и музыку, я не изучал (смеется).

—

Свою сольную пластинку

IRONY

вы посвятили женщинам, которых любили. Есть ли работы-посвящения среди тех, что представлены на выставке?

— Вдохновение приходит (в моем случае) в разных ситуациях. Один из источников вы назвали, ведь любовь или ее потеря — всегда мощный толчок к творчеству. Рисование для меня схоже с музицированием: иногда не знаешь, что получится в итоге. Фото — это фиксация момента, чаще всего не созданного тобой, но увиденного твоими глазами, интересного для тебя.

—

Для написания песен вам необходимы гитара и, вероятно, одиночество. Что необходимо вам, как художнику или фотографу: какое-то особое состояние, пребывание в какой-то определенной точки планеты, присутствие рядом каких-то людей?

— Музыка приходит в голову и днем, и ночью, в тишине и шуме, главное — не полениться и зафиксировать — и потом в одиночестве или с другими музыкантами доделать все до конца. Для фотографии и рисования нужны (опять же для меня) орудия производства и снова отсутствие лени.

— Вы живете в Сивцевом Вражке, в самом центре старой Москвы. Насколько в своем творчестве вы зависите от места проживания?

— С одной стороны, мне здесь привычно и комфортно, с другой — это не значит, что сочинять, рисовать или фотографировать я могу только здесь. Импульс важнее места обитания.

—

Некоторые музыканты сами оформляют свои пластинки. Говорят, с оформлением той же

IRONY

cвязана какая-то забавная история.

— Всегда старался приложить к этому процессу руку, и вот с IRONY так получилось: как-то не спалось мне, и я сдуру в 7 утра решил погладить рубашки — надо сказать, что получилось так себе. И я вдруг решил сфотографировать себя с утюгом. Потом скинул фото с телефона в компьютер и долго изголялся над карточкой: в результате сделал постер для фильма ужасов под названием IRONY (iron по-английски в том числе утюг). Картинку, на которой был изображен «маньяк с утюгом» в черно-красных тонах, я отправил моему продюсеру Крису Кимси в Лондон — это было вскоре после сведения тогда еще безымянного диска. Отправил ему лишь потому, что он, как носитель языка, должен был врубиться в игру слов. А он отвечает: «Отличная идея, Сергей! Так и назовем!» Я ему пишу, мол, ты о чем?? А он мне: «Как это о чем?! Ты придумал клевое название для альбома!» Потом в Москве я настоял на утюгах в оформлении диска.

— Действительно забавно. А почему так долго тянули с выставкой?

— Я никогда не решаю, что что-то должно произойти именно сегодня и сейчас. Все идет своим ходом. Конечно, с точки зрения рацио в этом кроется и небольшая проблема: можно было сделать раньше, тогда бы... Ну и дальше жалеть об упущенных возможностях. Но это — не про меня (смеется).

— Место для выставки странное вы выбрали — между клубом и баром.

— Лично меня это вообще не смущает. Неформальность — мое второе имя.

Источник