Геннадий Тростянецкий превратил «ленинградскую историю» в театральный роман с сурдопереводом

Сергей Ионов/Из архива БДТ

ДК Горького — одна из площадок, где во время реконструкции вынужден «обитать» БДТ, и она, как говорится, не ближний свет. Но добраться туда ради премьеры «Время женщин» в постановке Геннадия Тростянецкого несомненно стоит. Избитое клише «смотрится на одном дыхании» характеризует этот спектакль на удивление точно.

Просмотр напоминает увлекательное чтение. Задорная завязка, драматичная кульминация, лиричная развязка перемежаются чередой исторических эпизодов-воспоминаний. Картинки перекатываются красочными узорами калейдоскопа, интонация мгновенно меняется с комической на лирическую, с фарсовой на трагическую и обратно. То примутся пародировать мюзикл, то произведут до священного трепета натуральный обряд крещения, то добавят симпатичные вкрапления видео, то потешат социальной сатирой. Есть, к примеру, строгий женсовет из одурманенных советской пропагандой теток за кумачовым сукном и с «халами» на голове. Есть циничный пролетариат, наполовину состоящий из манекенов в спецовках и касках. Еще давка в автобусе и квартирный вопрос, испортивший всех нас и сломавший не одну судьбу. Унизительные очереди «на телевизор» и за мукой, в которых нужно непременно отмечаться. Отрез на платье, который чудом удалось достать. Бурда, гордо называемая «кофе с молоком», в граненом стакане, под пирожное за 22 копейки. И тому подобное «славное» прошлое образца 50–60-х.

И все же это серьезный разговор о вечном и о главном. «Время женщин» имеет не чисто гендерную подоплеку, а в большей степени общечеловеческие ориентиры: спектакль родом из детства, аксиомы в нем моральны, а эффект сопричастности для каждого зрителя удивительный. Создатели скромно называют свое творение зеркалом нашей истории и глядят на время, жизнь и судьбу в разных ракурсах и в разном настроении.

Рассмотреть в новой работе БДТ можно взаимоотношения и с богом, и с чертом, и с властью, и с обществом, не говоря уж о простом человеческом счастье. Три части действия и названы соответственно: вера, надежда и любовь, на которой стоит наш мир. Спектакль исповедален, насколько может быть таковой мужская режиссура женской тематики. В соавторстве с писательницей Еленой Чижовой Тростянецкий сделал мастерскую и четкую инсценировку литературной основы и занял в постановке добрую половину труппы театра, включая детей и музыкантов. На одну из ключевых ролей приглашена блистательная Ирина Соколова. Любимица ленинградской-петербургской публики каждым движением, каждой интонацией выдает такой характерище, что ей достаточно, скажем, вполголоса что-нибудь напеть или одарить партнера взглядом — и зал уж благодарно трепещет у ее ног. Хорош Сергей Лосев в смешной, горькой и знаковой сцене «явления Хрущева народу».

Полноправным участником спектакля выступает оркестр БДТ, то чутко вступающий по ходу пьесы лиричным аккордеоном или шутливыми ударными инструментами, то вкрадчиво аккомпанирующий песне «Город над вольной Невой». Всем и каждому с детства известный текст «Слушай, Ленинград, я тебе спою» артисты исполняют... молча, жестикулируя на языке глухонемых. Зрелищный и психологический этот прием — из беспроигрышных и сильнодействующих, а потому простителен здесь режиссерский цинизм и прямолинейная эксплуатация деликатной и душещипательной темы немоты дочери главной героини. Ибо за ярким этим трюком видятся, конечно, гораздо более глубокие метафоры и подоплеки.

Источник