Первого июня, в Международный день защиты детей, «Профиль» отправился защищать детей цветов. В парке Царицыно под знаменитой сосной (она же «дуб») в 37-й раз прошел глобальный сбор хиппи. Оказалось, именно философия хиппи вырабатывает самые мощные антитела к любому экономическому кризису.
Если первые советские хиппи дебютировали 1 июня 1972 года на Пушкинской площади с вялым и слегка идиотским требованием положить конец войне во Вьетнаме, то спустя 37 лет единственным политическим требованием нынешних русских детей цветов стало «Руки прочь от Христиании» — вольного города внутри копенгагенского района Кристиансхавн, который в эти дни датские власти могут окончательно прикрыть. Самые ответственные накануне всю ночь фломастерами рисовали плакат, который повесили на сосну в 15.55 — «Руки прочь от…». Красивые, цвета молочных сосисок руки московского милиционера с удовольствием разорвали это произведение ровно через 5 минут. Милиция на всякий случай убрала политику. И это стало единственной стычкой с властями на царицынском хипповнике образца 2009 года.
Глаза при этом закрыли на многое. На легкий аромат «дури», на убитых панков, на баклаги пива и подозрительно веселых кришнаитов.
За кордон
А принято так: не отрастил хайр (волосы) — ты не наш. Не поехал на «Радугу» (главный фестиваль хиппи) — будь ты проклят. Не пришел в Царицыно, не пил портвейн — тебя вообще нет. Пришли и пили портвейн 1000 человек. Концентрация фриков на метр площади увеличилась в двадцать раз. Растаманы, готы, ролевики, «говнопанки» и псевдохиппи — все валялись дружной семейной кучей. Кришнаиты, песни, танцы, барабаны, психоделические бочки, тамтамы — это было. Харе Кришна, солнце, дети, кукольный театр, фолк, флейты — тоже было. Море позитива, красота, вселенская любовь, улыбки, счастье, трава зеленая, птицы поют, дети бегают, все кричат, молятся, признаются в любви — все атрибуты свободных людей соблюдены. Но как и в случае с «маршами несогласных», всю эту хипповскую вольницу милиционеры окружили в этом году железным забором.
Это новое слово в царицынских хипповниках. По периметру поляны уже с полудня начали возводить барьеры. В час дня на поляне было тридцать хиппи и триста секций металлического кордона. Аккуратный милицейский заборчик. Хиппи гадали: все-таки обывателей охраняют от хиппи или наоборот? А охранять было кого.
Бродил негр Джон Боско — кандидат в президенты Республики Конго. Всем предлагал выйти за него замуж. Подозрительный мужчина — явно не в ладах с африканскими законами. Скрывается на территории России. Полное имя — Джон Боско Нкумун. На полянке лежала хиппи из Беларуси Виктория. Виктория то снимала лифчик, то снова надевала его. Но не нудизм ее тревожил. «Профилю» она рассказала, что Боско предложил ей выйти за него, и теперь она вся в сомнениях.
— Вы не знаете, он кому-то что-то должен в Конго? Или его убить хотят? Иначе почему он в России сидит? — поделилась своими переживаниями дитя белорусских цветов в задумчиво сползшем купальнике.
Сам российский хиппи Джон Боско Нкумун сообщил нам, что 18 марта этого года решил уйти в тамбовский монастырь, будучи кандидатом в президенты Республики Конго. Но тамошний батюшка позвонил в областную миграционную службу, и сотрудники тамбовской ФМС затолкали паломника в изолятор временного содержания. Откуда он бежал и прибежал прямиком «к сосне». Ближе к закату Виктория решила отказать ему и надела майку.
Никак не мог сесть на траву, все время мялся Пит Самоделкин с дочкой — известный олдовый хиппарь. Из вип-персон были замечены: Ворона, она же Навна, — хиппи с 30-летним стажем, ныне борец за Христианию и просто поэт. Катя Иванова, киносценарист, бывшая жена и мать детей божественного Папы Леши. Профессионально металась Галя Суматоха — легендарная хиппи. Это олдовые, костяк движения. Правда, некоторые похожи на пожелтевших офисных рабов — но только потому, что уже не носят ленточек в волосах.
С кришнаитами сидел Тиль (Виталий Морозов) — легендарный хиппи, который смешно вращает глазами, как вагант, примерно сто лет играет на дудочке и который в 90-е спал в картонном ящике на Курском вокзале. Тиль «в жестком отказе» (полное отрицание законов социума. — «Профиль»). Резинкой к лицу он прицепил красный клоунский нос и был умиротворен.
Очень пьяная дама всем предлагала очень мятые полтинники.
Толстая девочка с шикарным вишневым бантом изображала именины сердца.
Под сосной спали люди в наколках с церквями. Они как будто наполовину даже были вкопаны в землю — чтобы никто не спотыкался об их синие тела.
Странный укуренный мужчина раскрашивал женские руки и ноги очень красивыми цветами и абстрактными загогулинами. При этом на первый взгляд мало кто бухал и «дул».
Общество радости
Точно не бухал местный гуру — бывший психолог-нарколог, сейчас инструктор по холотропному дыханию хиппи Савва. Савва был нашим проводником в мозг современного хиппи. По его мнению, именно дети цветов счастливы в условиях экономической депрессии.
— Большинство российских хиппи живут в гармонии с собой и являются счастливыми свободными людьми, — настаивает гуру. — Я, например, счастлив. Быть счастливым — это профессиональная обязанность хиппи. Если мы не будем счастливыми — то кто? Все люди настолько зависимы от проблем этого мира, что мучаются, бедолаги.
Гуру, мыслитель и человек холотропного дыхания, советует, как избавиться от депрессии, вызванной безденежьем:
— Когда у вас заканчиваются деньги и вы впадаете в потребительскую депрессию, подумайте: а на кой черт вам новый холодильник или турбюро, работающее с Турцией? Зачем вам ремень Prada и литые диски? Скорее всего, эти вещи вам просто навязаны. И не нужны. Я встречал людей, которые переживали от того, что не могут купить машину. Многие здесь могут купить машину (хиппи разные бывают), но машина не является первой необходимостью. И многие другие вещи — тоже. В аспекте экономического кризиса хиппи вполне выживаемы. У хиппи есть противоядие — их извечное опрощение, дауншифтинг. Я всегда езжу туда, куда хочу. Не тратя вообще денег. И это не значит, что я — паразит общества. Кто является паразитом? Тот, кто создает новые объекты потребления, или человек, который осознанно отказывается от потребления? Мы не играем в общество потребления — мы играем в общество радости.
Свободу!
Общество радости прикрыли в 22.30. Приехала милиция с сиренами и очень терпеливо, но настойчиво пригласила участников действия выйти вон. В ответ дети цветов стали водить хоровод вокруг машины с милиционерами. Это всем понравилось — даже самим властям. Командир роты патрульно-постовой службы майор милиции Виктор Бернадский стоял и улыбался большим красивым золотым зубом. «Профилю» он рассказал, что не серчает:
— Ну не раздражают они меня. Это, в принципе, нормальное явление, на. И пожилые есть здесь граждане. Но все тихие, на. Это движение здесь уже не первый год. Наш отдел сформировался в 2006 году, и каждый год без инцидентов. Сейчас хиппи мне уже как родные. Тихие, неагрессивные. Я не думаю, что есть любое другое движение, которое так легко, без боя уйдет спать, как только мы скажем, на.
Как назло, проснувшиеся под сосной синие люди в наколках начали было орать: «Свободу!» К 23.30 на поляне остался лишь милицейский квадроцикл. Хиппи просто ушли в лесочек рядом, отчего все стало напоминать таинственный шабаш летней ночью.
Резцы
Возвращались мы с человеком—симбиозом всего. То ли хиппи, то ли «говнопанк», то ли язычник, то ли православный. Это очень характерный сегодня тип отрицалова. И записали его монолог.
— Я с 1985 года хиппую. Зовут меня Дроздов Николай. «В мире животных» не веду — я животным подрабатываю на полставки. Приехал после детского дома. В Омской области чуть не посадили — тогда была за «тунеядку» статья: если ты полгода не работаешь — тебя сажают. У меня брат отсидевший — ну он быдло, гопник, жлоб. Как-то сидели на дне рождения с ним. И вдруг братуха говорит: «У тебя срок 4 часа, чтобы ты собрался и катился вон». Пошел в магазин. Магазин закрыт. Пошел в аэропорт. Говорю — любой рейс дай мне. Билет дали до Москвы. Прилетаю. Центральная улица — Арбат. Иду. Девушка-хиппи подходит. И рубль семьдесят одну копейку аскает. У меня меньше десятки не было. Дал ей десятку. Одета она была очень странно. В Омске такую бы загнобили. Фенечки, хайра, пацифик. Но честной оказалась — пришла, отдала мне сдачу. Тебе, говорит, нужно на хиппи посмотреть и себя показать. Пошли. Пришли. Играют на гитарах. Три кафе, где собирались хиппи, — «Старое фото», «Бисквит», «Пентагон». Месяц я оттуда не вылезал. Потом меня вписали на флэт. Я до сих пор там околачиваюсь. И не жалею. Потом смотрю — панки. Пообщался. Стал панком. Ирокез не выбривал, сразу признаюсь. Понравились обалденно. Хиппи — они грузят. То есть грузят своей тематикой. А панки — они бесшабашные. Им все пох…й и все на х…й. В 80-х мы курили траву совершенно спокойно. Тогда менты просто не знали, что такое трава, не врубались. Стоишь, куришь косяк в «Пентагоне». А менты даже не чухают. Ну курил я, курил и постепенно стал язычником. Что, надо сказать, не мешает мне быть крещеным, ходить в церковь, ставить свечи во здравие. Я сейчас и не знаю, кто я. Знаю только, что живу в полицейском государстве. Хиппи стали какими-то пугливыми. У страха же глаза велики. На одном конце сказали, что ты чихнул, на другом — что ты выблевал свои легкие. И все всеми вертят. И боятся. А по моим сведениям, скоро будет новый виток операции «Антинеформал». Будет чистка всех неформальных движений.
Совсем не вязалась со страхами Николая Дроздова улыбающаяся милиционерша на выходе из Царицыно. У нее была странная улыбка. Как будто это она обкуренный хиппи, а не они. И улыбалась она красивыми и слегка мистическими резцами Патрисии Аркетт.