DaoMail - путь письма
социальная почтовая служба (beta-версия)
весь DaoMail
вход / регистрация
Гость
ваша подписка (0
реклама
Последний выбор
| text | html

web-архив: по темам » знаменитости » телеиндустрия » это письмо

2011-12-27 00:29:16

№48(748) от 26.12.2011

Дмитрий Быков, Писатель, Публицист

ПОСЛЕДНИЙ ВЫБОР

Политические итоги года безрадостны. Власть и общество, как это почти всегда и бывает, портились одновременно.

   У власти сегодня нет ни новых слов, ни убедительных сценариев, ни морального авторитета. Все хорошее, о чем отчитался Дмитрий Медведев в идиллическом президентском послании, достигнуто не благодаря, а вопреки местной политической системе. Если оценивать работу власти не по количеству открытых детских садов и даже не по уровню инфляции, а все-таки по тому человеческому материалу, который это общество продуцирует, - в России очень нехорошо. Александр Мамут, вероятно, один из самых умных представителей российской элиты, в недавнем интервью заметил, что всякая страна в первую очередь производит именно человека. Россия производит сейчас - по крайней мере в массе - плохого человека с очень сильной тенденцией к предательству всего. Когда-то он готов был предать свободу ради стабильности (и предал). Сейчас он готов предать стабильность, ради чего - еще не решил, просто надоела. Ему подсовывают разные варианты - от свободы до погромов. Все негативные прогнозы более чем убедительны. Проблема в одном: выбор ведь остался только один. Либо хорошая, полноценная смерть, либо плохая жизнь.

   Что плохая - это надо сказать с черчиллевской прямотой. Все былые навыки утрачены, договоро-способность почти на ну-ле, оппозиция немедлен-но перессорилась. Консен-сусных фигур, в самом деле, почти нет, последней такой консенсусной фи-гурой был и остается Путин. Когда-то его дружно любили, теперь почти так же дружно ненавидят - это касается и масс, и элиты, начинающей его понемногу сливать. Первые и самые хитрые уже побежали с корабля - подумать, до чего мы дожили! Владислав Сурков назвал митингующих "меньшинством, но каким меньшинством!" - это он, конечно, прикалывается, наблюдая, как это самое меньшинство обрадовалось комплименту от презираемого им политика. Власть готова к компромиссу не потому, что испугалась Болотной и проспекта Сахарова - бояться тут, прямо скажем, пока нечего, - и даже не потому, что сознает свою нелегитимность (плевать она хотела на всякую легитимность). Власть не монолитна внутренне, сама себе надоела и ничего не может предложить. Все завоевания свободы в России - это пока не наши успехи, а их внутренние слабости и провалы; революция у нас, как всегда, результат провала верхов, а не протестной активности низов. Радоваться совершенно нечему, кроме одного: вместо комфортного, под общим гипнозом, сползания в бездну страна все-таки, как всегда у нее бывает, в последний момент включила инстинкт самосохранения и предпочла долгий, мучительный, вовсе не обреченный на удачу путь возвращения к норме. Это и не совсем наш выбор, грубо говоря, это обстоятельства так сложились. История поставила на "нас" и положила на "них".

   Кто такие эти "мы", опять-таки предстоит определять заново: очевидно, что определение будет неполитическое и уж подавно неэкономическое. Сегодня "мы" - те, кому надоело расчеловечивание; те, кто устал от диктатуры "прагматизма" и "формата"; те, кто не готов к тотальному оболваниванию наших детей и вымариванию наших стариков. "Мы" - те, кто не готов отдавать еще двенадцать лет своей жизни на имитацию. "Мы" - не националисты и не либералы, а те, кто хочет играть по правилам. Старые оппозиции сняты, но-вые только формулируют-ся, но уже очевидно: главный раскол - между подлостью и приспособленчеством, с одной стороны, и хоть какими-то моральными принципами - с дру-гой. Скажем, стучать начальству Лазаревой и Ша-ца, сообщая, что они хо-дят на всякие там митинги, как это сделала Тина Канделаки, сама бегающая на разные там митинги, - очень нехорошо. А тот факт, что Лазарева и Шац вовсе не Мартин Лютер Кинг, имеет здесь второстепенное значение: они не стучат на Тину Канделаки, и этого достаточно.

   Общество почувствовало моральную тошноту. Обществу надоело быдло в ка-честве идеологов. Общес-тво устало от откровенной русофобии: "У нас народ-то знаете какой? Поэтому давайте его не провоцировать, а лучше еще поспим лет шесть при Путине..." Страна понимает, что еще шесть лет сползания к тер-риториальному распаду и моральному разложению - роскошь, которую она позволить себе не может. И потому она все-таки выбирает холодное, зябкое, неуютное пробуждение. Замерзающему меньше всего хочется шевелиться - холода он уже не чувствует, - а потому кричит на всех, кто его тормошит, будит, оттирает снегом: он не хочет обратно, ведь здесь так холодно. Он поч-ти уже там, где несть ни печали, ни воздыхания.

   Сейчас на улице действительно холодно.

   Но, как сказал мне девяностотрехлетний полковник в отставке Петр Горелик, петербуржец, друг Самойлова и Слуцкого: "Москвичи! Когда я в сорок первом защищал ваш город, я о метели не думал".

Источник



web-архив: по темам » знаменитости » телеиндустрия » это письмо








© 2004-2024 DaoMail.ru