На Туринском кинофестивале не обошлось без вампиров
Фестиваль кино
В Турине проходит 28-й Международный кинофестиваль. О его программе и атмосфере — АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Одним из самых серьезных фестивалей Италии с прошлого года руководит известный режиссер Джанни Амелио, сменивший на этом посту своего коллегу Нанни Моретти. Жюри главного конкурса возглавляет еще более маститый зубр итальянской кинорежиссуры Марко Беллоккио, в жюри входят почетный президент ФИПРЕССИ французский кинокритик Мишель Симан и культовый американский писатель Джо Р. Лэнсдейл. В жюри ФИПРЕССИ — президент Гильдии киноведов и кинокритиков России Виктор Матизен, а в жюри премии "Культ" для лучшего документального фильма — Эва Трюффо, фотограф, актриса, режиссер и дочь Франсуа Трюффо.
Дети знаменитостей заполнили Турин по разным поводам: так, ретроспективу Джона Хьюстона представляют здесь приемная дочь классика Аллегра Хьюстон и Кейт О`Тул, дочь Питера О`Тула. Второй герой, которому посвящена персональная ретроспектива,— Виталий Каневский, чья фильмография благодаря усилиям организаторов открылась в гораздо большем объеме, чем можно было представить. Помимо известных перестроечных фильмов — "Замри, умри, воскресни" и "Самостоятельная жизнь" — в программу показов вошли фрагмент телесериала Каневского 1976 года, его документальные работы последних лет и картина "Из Канна в тюрьму. Свидетельство Павла Назарова", снятая режиссером специально для фестиваля в Турине: о судьбе юного исполнителя главной роли в его незавершенной трилогии.
Кроме этих, других российских фильмов в Турине нет, что стало уже странной традицией последнего времени. Похоже, интерес к России замер и умер у этого фестиваля вместе с перестройкой, ностальгия по которой падает и на проект ретроспективы Каневского. Когда этот интерес воскреснет — можно только гадать. Оно бы и ладно, если бы здешняя конкурсная программа демонстрировала недостижимую высоту критериев. Но ни румынский "Портрет молодого борца" (о подпольной борьбе с импортированным советским коммунизмом), ни канадские "Убийственные песни маленького городка" (о расследовании убийства девушки, которое полицейский принимает слишком близко к сердцу) новых горизонтов для кинематографа не открывают.
После двух-трех осечек с конкурсом хочется переключиться на ретроспективы и спецпрограммы. Как раз тут нас ждет еще один неожиданный гость из советского прошлого. Программу "Сыновья и поклонники" составили для Туринского фестиваля современные итальянские режиссеры, выбравшие по одному любимому фильму из истории кино. Среди них — "Ангел истребления" Луиса Бунюэля, "Если..." Линдсея Андерсона, "Белый шейх" Федерико Феллини и "Киноглаз — жизнь врасплох" Дзиги Вертова. Знаменательно, что поклонником поэтического документализма Вертова оказался культовый герой Турина и знаменитый мастер готических ужасов Дарио Ардженто.
Говорят, что город Турин считается углом сразу двух мистических треугольников — "белого" (вместе с Лионом и Прагой) и "черного" (с Лондоном и Сан-Франциско). Тяготение к мистике, готике и фантастике здесь было ощутимо всегда. В этом году вампиры пробрались даже в официальный конкурс фестиваля. Киносатира бельгийца Винсента Ланну "Вампиры" рассказывает о проблемах подпольного комьюнити этих вечно страдающих существ. Ведь "вечно" означает, что не имеют конца конфликты между родителями и детьми, а для последних — проблемы пубертатного периода. Мы убеждаемся в этом на примере вампирской семейки, состоящей из папы, мамы и двух трудных подростков, в чьем лексиконе "говноед" и "спермосос" звучат почти нежно, а главным оскорблением считается "священник". Намаявшись от своего бессмертия, вампиры обращаются на бельгийский телеканал с предложением снять репортаж о трудных условиях их существования. Вместе с героями зрителю удается совершить путешествие в Лондон (крестный отец вампирской мафии работает там в посольстве Румынии) и в Монреаль. Там дела обстоят еще хуже: вампиров загоняют в профсоюзы, заставляют работать как простых смертных — и немудрено: всеми делами заправляет эмигрант-марксист из России, снимавшийся ребенком еще в "Броненосце "Потемкине"" и как две капли воды похожий на Ивана Охлобыстина. Его маленькое тельце обведено кружком в кадре расстрела на одесской лестнице: вот вам еще один привет из советской истории кино.
Настоящее вампирское нашествие претерпевает в эти дни курирующий фестиваль туринский Музей кино — по оценкам экспертов, лучший в Европе. Здесь развернулась экспозиция "Разнообразие живого мира: зомби, вампиры, мумии, фантазмы". Кинообразы потустороннего мира трактуются как реальные, претерпевающие исторические, психологические, физические и культурные изменения на протяжении века. В десятках фотографий, киноафиш и сопутствующих им комментариев анализируется армия Франкенштейнов, Носферату и их преемников, огромный массив фильмов — от "Фантома оперы" до "Сумерек", все разнообразие "потусторонних" жанров — от хоррора до комедии. И вывод делается следующий. Все начиналось с традиционного — особенно для экзотических восточных культур — явления в наш бренный мир загадочных духов. Однако уже в фильмах Риккардо Фреды полувековой давности скорее можно увидеть иллюстрацию метафоры Карла Маркса "капитал как вампир". В наши времена наркомании и передающихся через кровь болезней духовная составляющая загробных существ вообще практически исчезает: от них остается только тело, которое ведет себя как земной человек, заражающий другого вирусом.