В Доме Пашкова состоялась церемония вручения премии "Большая книга". Обладателем третьей премии стал Виктор Пелевин, голос которого, отделенный от тела, находящегося где-то в неведомом, прозвучал в зале. Вторая премия досталась Александру Иличевскому, первая - Павлу Басинскому за книгу "Лев Толстой. Бегство из рая". Церемония разочаровала разве что писателей, которым приза не досталось. Гостей развлекали игрой на рояле Михаила Швыдкого, песнями Людмилы Петрушевской, выстрелами из чеховского ружья и другими гэгами, главным из которых стала материализация в Москве опального в прошлом миллиардера Игоря Линшица.
Павел Басинский, немного бледный от напряжения, бродил в полупустом зале. "Давай-ка я тебя сниму. Победитель принимает заслуженную награду", - предложил фотограф, сочиняя на ходу подпись к карточке. "Да ну тебя. Мало ли кого наградят", - смущался Басинский, но лица не отворачивал. "У меня легкая рука", - убеждал фотограф. И действительно, не обманул. Теперь всякий соискатель может прибегнуть к фотометоду Басинского, если, конечно, тот выдаст координаты репортера.
Пока будущий лауреат примерял лавровый венок, счетная комиссия во главе с Ириной Барметовой, главредом журнала "Октябрь", расположившаяся в буфете на первом этаже под сенью гигантской фотографии вишневого сада, подсчитывала голоса. "Выйдите отсюда - мешаете работать!" - ласково приветствовала госпожа Барметова обозревателя "Известий". Самые ответственные члены Литературной академии под руководством председателя совета Центра поддержки отечественной словесности Владимира Григорьева упорно заседали в Румянцевском зале, среди циклопических книжных стеллажей, подпирающих потолок. Обсуждали, в частности, итоги читательского голосования. Выяснилось, что с некоторыми итогами Владимир Григорьев знаком не понаслышке: персонажи из романа Михаила Гиголашвили "Чертово колесо", получившего третье место, однажды ограбили его квартиру. "Даже странно, что эта тема оказалась новой для читателей. Я заявление тогда отозвал, потому что один из грабителей оказался родственником великого грузинского писателя", - делился пережитым учредитель премии.
Пока академики заседали, а счетная комиссия сводила свои тайные счеты, гости пили воду и брусничный морс, скучали в ожидании результатов и олигархов. "Почему нет Михаила Фридмана? - переживали девушки. - А ведь обещали, что он будет играть на рояле". Появление в зале Игоря Линшица с лихвой компенсировало ожидание. Миллиардер, который долгое время находился под следствием и не заезжал в Москву, впервые появился на столичной светской площадке. "Кто, кто этот человек?!" - интересовалась литературная общественность, не понимая причин ажиотажа. Фотографы, истосковавшиеся по господину Линшицу, снимали его беспрестанно - с Александром Гафиным, с Виталием Дымарским, наконец, с Михаилом Фридманом, который занял место в зале рядом с девушками. Стремления к роялю банкир не обнаружил, зато обнаружил знание литературы. С легкостью пройдясь по списку финалистов предыдущих лет, господин Фридман заметил, что самыми значительными считает роман Александра Кабакова "Все поправимо" и "Асан" Владимира Маканина. Писатель Маканин, сидевший впереди Михаила Фридмана, как будто бы ничего и не слышал. К новому вице-мэру Москвы Александру Горбенко, сидевшему, в свою очередь, позади господина Фридмана, подходили люди с книгами и журналами. "Теперь с пустыми руками к вам и не подойдешь, придется книгу написать", - говорили господину Горбенко. Однако тот оказался щедр и демократичен и даже отдал свой экземпляр журнала "Новый мир" книголюбу Михаилу Фридману.
На сцене появился бородатый странник - то ли Лев Толстой, то ли Платон Каратаев, и ведущий Михаил Швыдкой заиграл-таки на рояле. "Что за композиция - не помню, но там есть слова Maybe Monday, maybe Tuesday", - поделился образованный Михаил Фридман. Вынесли праздничный торт - пять свечей, в честь пятилетия премии, горели на нем. Задуть предложили Владимиру Маканину: одна свечка не поддалась - и Маканин махнул на нее рукой, как будто отгоняя муху. Писатели-финалисты, приглашенные на сцену, продемонстрировали похвальную солидарность, игнорируя дресс-код: галстук надел только Герман Садулаев, а Роман Сенчин явился не просто в свитере, но даже с зеленой сумкой через плечо. Олег Сысуев, вызванный объявлять итоги читательского голосования, нарядился переписчиком населения - в синем шарфе и с такой же сумкой, как у Сенчина, только синей. Читательский фаворит Виктор Пелевин явился присутствующим под завывания ветра, утробным голосом чревовещателя. В зале на секунду стало тихо - как будто привидение пролетело. Статуэтку Михаил Швыдкой отдал Олегу Сысуеву с поручением - отдать ее тому из игнорировавших перепись граждан, кто перепишет роман Пелевина от руки.
Олег Табаков, выдававший премию Чехову (по понятной причине не пришел), сверкал со сцены перстнем с синим камнем. Таким же синим цветом горел и лацкан его пиджака - сапфир и бриллианты, предположили в зале. Главред телеканала Russia Today Маргарита Симоньян вышла вручать третью премию Виктору Пелевину. Однако премиальная корзинка с черешней (которую было предложено считать вишней, чтобы присутствовавший в зале Михаил Куснирович не обиделся) стала добычей госпожи Симоньян. "Ни один мужчина не пришел ко мне на сцену", - сетовала главред по поводу отсутствия лауреата. Александр Иличевский, обладатель второй награды, объявил себя ровесником премии, намекая на то, что в номинанты попадает не первый раз. "А выглядите вы значительно старше", - вернул писателя к реальности главред канала "Культура" Сергей Шумаков, вручавший статуэтку. Перед тем как объявить имя лауреата первой премии, на сцену вынесли ружье. Директор Института русской литературы Российской академии наук Всеволод Багно выстрелил в потолок, и конверт с именем победителя свалился на сцену. Чеховское ружье выбило приз для Павла Басинского, описавшего бегство Толстого из Ясной Поляны. Пока писатель благодарил жену, классика и коллег по работе, Олег Табаков, даже не таясь особенно, стянул томик Басинского из стопки книг на сцене.