Провал в прокате отечественного фильма - событие в России столь же заурядное, как зимний гололед, весенний паводок, летнее отключение горячей воды или осенняя депрессия. Интерес вызывают лишь нечто знаковое - к примеру, когда проваливается фильм, снятый за огромные, по нашим меркам, деньги или знаменитым режиссером. Если проваливается фильм, снятый известным режиссером и задорого, тут уж точно внимание прессы и обывателя гарантировано.
Фильм "Чужая" был снят за три миллиона - деньги невеликие, фамилия режиссера тоже не слишком знаменита. Но обидные 666 тысяч долларов, собранные в первые выходные, стали заметным поводом для обсуждений. Все дело в продюсере - Константин Эрнст никогда не ошибался с прокатной судьбой своих фильмов. Разумеется, помимо напрашивающегося (а многими, вероятно, давно и трепетно ожидаемого) возгласа "Акела промахнулся", это дало повод поговорить об эпохе девяностых (подходящий эпитет - "вольных", "проклятых" или "бандитских", каждый пусть подберет сам на основе своих воспоминаний). Раньше фильмы о годах проклятой бандитской вольницы пользовались неизменным зрительским успехом - "Брат", "Брат-2", "Бумер"... У "Чужой" другая судьба. И дело тут явно не в том, что название начинается с неправильной буквы.
По понятным причинам мое мнение о проектах Константина Эрнста не может быть объективным, но и драматизировать неудачный старт проката малобюджетного фильма я не вижу оснований. Не ошибается, как известно, только тот, кто ничего не делает, а продюсер, целенаправленно отрабатывающий все жанры - фантастику, исторический детектив и историческую мелодраму, комедию и драму, рано или поздно где-то ошибется.
Куда интереснее попытаться понять, в чем все же причина неудачи.
Фильм плохо снят? Ошибки в драматургии, характерах, диалогах? Да нет, отнюдь.
Фильм снят слишком чернушно? Зрителю надоело мрачное кино? Вроде бы теплее, но вспомним, сколько мрачных фильмов, и отечественных и зарубежных, вполне успешно собирали свою кассу.
Фильм сняли о временах, к которым зритель утратил интерес? Опять же тепло, но не горячо. Напротив, все гадости и трудности тех лет для кого-то уже стали забываться, память имеет свойство лучше сохранять хорошее. А кроме того, выросло поколение, которое любит ходить в кино, а о девяностых имеет ровно такие же воспоминания, как о пионерских кострах или об американской Великой депрессии. То есть никакое.
Фильм вышел в неудачное время, слишком много конкурентов из Голливуда шло одновременно? Но раньше это мешало скорее Голливуду...
У меня есть одно предположение, почему зритель отверг "Чужую". Сразу скажу, что оно мне очень и очень не нравится, да и аргументировать я его не смогу. Но изложить все же попробую.
Есть изрядная категория фильмов (да и книг, впрочем, но мы сейчас говорим о кино), которые привлекают зрителя довольно противоестественным образом.
Речь не о страшилках, призванных выплеснуть адреналин. Смотреть очередной "Пункт назначения" или очередную "Пилу" можно совершенно спокойно и с улыбкой - экранные ужасы страшно далеки от реальности.
Речь о фильмах, которые давят на психику по-настоящему. К примеру, что вызвало популярность в США фильмов о вьетнамской войне - о войне проигранной и позорной. Но вот же загадка - в ультрапатриотичной Америке эти фильмы из разряда "сами себя выпорем" пользовались огромным успехом. Ну, или фильмы о Великой депрессии и сопутствующей ей бандитской вольнице - тоже не лучшая страничка американской истории... Но зачем далеко ходить? Вот наше кино, наша история. "Покаяние", "Асса" и иже с ними - развенчание Сталина, коммунизма, а заодно и собственной истории. Фильмы хорошие, фильмы сильные, при этом просмотр их - занятие тягостное и неприятное. Но народ-то шел! Точно так же и фильмы об отмороженных бандитах девяностых - народ шел, да еще и сопереживал тем, кого в реальности боялся и ненавидел! Точно так же фильмы об афганской войне - зритель смотрел! А вот с фильмами о войне в Чечне - картина иная. Не принимает их зритель. Тема больная? Мне кажется, что дело в другом. Тема не закрыта. Война закончилась, но Кавказ остался напряженной и болезненной точкой истории. Она не осмыслена, не преодолена, не готова к анализу.
Кино про Сталина или коммунизм не напрягает. Это уже история, к которой можно относиться как угодно. Кино про Афган - тоже. Эта история, она закончена, мы в Афганистан не вернемся, пусть даже нас станут упрашивать Барак Обама и все афганцы, вместе взятые. Кино "про девяностые" стало возможно, когда девяностые де-факто кончились, "Брат" вышел в 1997 году. Зритель шел посмотреть "на бандитов", когда они уже либо слегка цивилизовались, либо двинулись на работу за рубеж, либо упокоились на кладбищах под пышными венками "от братков". Это уже был нестрашный ужас. Он остался за спиной, впереди было что-то другое.
Так вот, мне кажется, что отторжение зрителем "Чужой" - оно не потому, что бандитская тема приелась, надоела, устарела. И не потому, что наш зритель внезапно стал высокоморален и "реалистическая" речь персонажей вызвала его отвращение.
Просто фильм про бандитские девяностые годы внезапно стал актуален. Стал не воспоминанием о прошлом - а страхом о будущем.
Да, нынешние бандиты не те, и беспредел не тот. Но вот ощущение незащищенности - вернулось, хотя и в другой форме. Да, гражданин сегодня больше боится милиции, чем бандитов, - отчасти справедливо, отчасти под влиянием телевидения, газет, интернета, пестрящих сообщениями о разнообразных майорах евсюковых. Да, нынче преступлений в сфере экономики больше, чем убийств на улицах. Но страх есть, и тут уже не важно, насколько он оправдан.
Эрнст и Толстунов могли и не ошибиться, ожидая интерес зрителей к теме бандитских девяностых. Они могли его просто недооценить.